Сказания пыльных миров. Том 3. Гвард - Ярослав Кожедуб

сказала напарница. — Обычно зелье сильнее действует, вплоть до полной дружелюбности, так что псы сами к тебе подбегают и носом тыкаются, чтобы ты их погладила. Но это только если совсем молодые. Этот слишком старый и опытный. И умный. Чует подвох.

Осторожно шагнув, я не дождался нового предостерегающего рыка и, облегченно вздохнув, двинулся дальше. Хорошо, что не пришлось прибегать к чересчур грубым мерам. Нет, я мог в любую секунду влепить в пса полный заряд Молнии — и, на текущем ранге заклинания, от того осталась бы лишь прожаренная тушка, не успевшая даже взвизгнуть. Но… слишком много следов и слишком много неопределенности. Мощный запах паленой шерсти мог привести к тому, что труп охранника нашли бы слишком рано, подняли тревогу, обнаружили пропажу ещё и двух рабов… и снарядили за нами погоню куда раньше, чем мы рассчитывали. Гораздо лучше так, тихо-мирно разойтись.

Немного ускорившись, до приметного домика с желтой крышей мы добрались за считанные минуты. Я осторожно нажал на ручку двери, стараясь не издавать лишнего шума. Закрыто. Постучаться? А вдруг услышат соседи?

Спустившись с крыльца, мы молча обошли дом, подёргали закрытые изнутри ставни в окнах, добрались до второй двери, выходившей на задний двор и огород, который издалека смотрелся довольно обычным, но вблизи оказался весьма внушительных размеров. Сейчас, зимой, тут были заняты немногочисленными морозоустойчивыми растениями лишь отдельные грядки, большая часть пустовала, но летом вокруг дома должно было раскинуться прямо-таки буйство зелени.

Пока я отвлёкся на огород, Энигма задумчиво рассматривала заднюю дверь дома. Наконец, беззвучно хмыкнув и покачав головой, достала нож и просунула лезвие в небольшую щель между косяком и дверью. Осторожно провела лезвием вверх-вниз, выдернула нож и распахнула дверь. Не удержавшись от улыбки при виде моего слегка ошарашенного лица, она показала пальцем на обычный крючок, которым эта дверь запиралась. Стоило дотянуться до него лезвием, поддеть — и всё, заходи кто хочет.

Мама описала в том числе и расположение комнат внутри дома, так что, припомнив её рассказ, я быстро двинулся вперёд. Задняя дверь вела в небольшую кухню — печь, пара шкафов, стол с неубранной посудой. Пройдя её насквозь, мы вышли в коридор и на мгновение остановились.

Учитывая закрытые ставни, внутри дома явно было темно, но открытая задняя дверь давала достаточно скудного лунного света для моего ночного зрения, чтобы я не испытывал никаких неудобств. А вот Энигма в этот момент явно почувствовала себя некомфортно: двигалась осторожно, ощупывая рукой пространство перед собой, чтобы случайно не влепиться носом в шкаф или стену на резком повороте коридора. Приходилось поддерживать её за локоть и подсказывать на ухо, куда двигаться.

Мне и самому было непросто ориентироваться — рассказ матушки был довольно беглый и вдобавок часть ориентиров ночью разглядеть было сложно. Например, сейчас справа должна быть практически пустая комната с голубоватыми стенами. Заглянув за угол, я хмуро уставился на стены, которые моё ночное зрение во тьме превратило в монотонно-серые. Но комната пустая, этого не отнять. Ладно, предположим, что это она. Тогда следующая комната — родительская спальня…

Тихо скрипнула дверь, я просунул голову в образовавшуюся щель и едва подавил смешок. Отец, как всегда, спал так крепко, что его и гром под ухом не разбудил бы. Укутавшись в толстое одеяло — лишь голова торчала — он сладко сопел в обе дырочки. Уже не особо таясь, я подошел к кровати и выпустил с ладони пару светляков. Не особо сильных — так, на половинку резерва, этого было более чем достаточно, чтобы осветить комнату. Отец, не просыпаясь, смешно сморщил нос и попробовал залезть от тревожащего света поглубже внутрь тёплого одеяла. Пришлось ещё и потрясти его за плечо.

— Кира, погаси лампу, — едва слышно пробормотал он, явно не собираясь открывать глаза. — Если тебе опять страшно спать одной, то притащи своё одеяло и ложись здесь…

— Это не Кира, пап. Это я, Грег.

Бормотание оборвалось на полуслове, а отец, дернувшись от неожиданности, широко распахнул глаза и уставился на меня. Замерев на пару секунд, он приподнялся и сел на кровати.

— Какой странный сон… Грег, что…

— Это не сон, пап, — у меня в горле почему-то пересохло и я невольно сглотнул, едва не закашлявшись. — Мы… пришли освободить вас с Кирой.

— Мы? Освободить? Как? И откуда…

В голове, как назло, было пусто, как в подземных переходах, куда я когда-то, давным-давно, спустился из Чуки Камата. Застыв как истукан, я пытался подобрать наиболее подходящие слова, но всё, что приходило на ум, было каким-то странным, каким-то неправильным, каким-то неуместным. Не тем, что требовалось сказать при первой встрече с отцом после пары лет разлуки. С мамой почему-то было проще…

— Прости, что вмешиваюсь, но у нас не очень много времени, — раздался сзади смущенный голос Энигмы.

Я невольно вздрогнул и… разозлился. Не на девушку, нет. Сам на себя. Почему я, действительно, стою и не могу взять себя в руки? Какая разница, что я скажу? Даже если это будет недостаточно красиво или немного грубо — какая разница? Главное — как можно быстрее вытащить отца и Киру, а там у меня будет куча времени на то, чтобы с ними пообщаться и, в случае чего, извиниться. Прокашлявшись, я быстро и четко начал говорить, отвечая на уже заданные и ещё только повисшие в воздухе вопросы:

— Мы — это я, Риман и Энигма, — для наглядности я ткнул пальцем в девушку, скромно отошедшую в уголок. — Ты её не знаешь, но она помогает нам в этом деле. Мы все трое — маги, можем перемещаться быстро, скрытно, но на небольшие расстояния. Так мы проникли в орочьи леса и так же собираемся вас отсюда вывести. Маму с её охраной мы встретили по пути и уже вытащили, она ждёт нас за границей Кап Дуна вместе с Риманом.

— А…

— Пап, давай все вопросы потом, — мягко остановил я его. — Буди Киру и собирай вещи. И побыстрее. До утра нужно успеть уйти как можно дальше.

Глава 21

— Грег! — взвизгнула Кира, когда отец вывел её из комнаты — уже одетую и собранную, но всё ещё недоумевающую и сонную.

Дробно простучав ботиночками по коридору, вместо того, чтобы притормозить в конце, она прыгнула на меня с раскрытыми объятьями, как белка на ветку, обхватив меня руками и ногами и уткнувшись носом мне в шею.