Танец Ведьмы - Blackmourne

***

Тракт изгибался, уходя от русла высохшей реки, почти прижимаясь к окраинам Дикой Чащи. Гвардейцы ехали двумя отрядами вдоль телег, горизонт был чист, и абсолютно ничто не предвещало беды. Первым неладное заподозрил Желтыш — долговязый десятник привстал в стременах, вглядываясь в странные брёвна, разбросанные вдоль тракта в грязи. Было у опытного ветерана стойкое ощущение, что раньше их там не было. Он беззвучно поднял руку и подал знак ехавшим позади гвардейцам и Айру.

Бойцы без лишнего шума сняли с луки седла щиты и напялили шлемы. Лотаринг окинул взглядом местность и покачал головой — нормальный разгон в такой грязи было не взять: кони завязнут, могут переломать ноги и вместе с седоками стать лёгкой добычей. Лучше было поберечь лошадок.

— Обоз, стой! Спешиться! — Айр, взмахнув рукой, грузно спрыгнул, хлопнул коня по крупу и заглянул в умные карие глаза:

— Сержант Яшка, приказываю вашему конному отряду отступать. В этом бою вы не участвуете!

Могучий конь всхрапнул. На миг показалось, что он сейчас встанет на дыбы, чтобы ударить себя в грудь подковой, — затем заржал и потащился по грязи в хвост обоза. А вслед за вожаком потянулись и остальные лошади.

Жуткие фигуры врагов уже начали восставать из земли, словно живые мертвецы. Свежеватели были облеплены прошлогодней листвой и молодой травой, выглядя крайне зловеще. Но солдаты лишь спокойно проверили запасное оружие и сомкнули ряды.

Грязи оказалось почти до середины усиленных металлическими пластинами ботфортов. Условия, конечно, дерьмовые — впрочем, у свежевателей они точно такие же. Высокий, потусторонний вой пробежал над равниной. Солнце от него потускнело, а на сердце легла холодная костяная рука. Вдали, на небольшом холме, поднялась рослая фигура Скитальца. Дистанция была слишком большой, чтобы его можно было достать из арбалета, который сразу же вскинул Желтый, в итоге выпустивший болт в одного из начавших вскакивать из грязи обычных бойцов.

— Держать строй! Стоим! — резко приказал Айр, запахнув забрало и прикидывая на глаз количество неприятелей. Выводы были хреновые — обычных бойцов было четыре десятка справа и три с левой стороны тракта. К счастью, Скиталец, похоже, был только один.

Свежеватели были по уши в грязи, отчего казались ещё более чудовищными, чем обычно. При их виде возницы поспешно полезли под тент телег — за сражение с такими тварями им не доплачивали. А гвардейцы окружили повозки, прижавшись к ним спиной с двух сторон и организовав стену щитов. Рой стрел, выпущенных тварями, с бессильным лязгом разбился о сталь. Вой Скитальца нарастал вместе с приближением монстров ближнего боя. Вооружённые в основном копьями и не обременённые тяжёлой бронёй, окружённые едва заметным фиолетовым туманом, они бесстрашно неслись по грязи, черпая силы в мистическом голосе своего лидера.

Вырвавшийся вперёд свежеватель, обогнавший всех остальных, наткнулся на острые жала копий. Желтый и ещё один гвардеец ударили прицельно, без замаха, пробив палую грудь экономными движениями и сразу выдернув наконечники — тварь издохла, не успев даже приблизиться к людям. Но следом неслись сразу пятеро. Один из монстров, отбросив копьё, выхватил длинный костяной кинжал и с протяжным рёвом прыгнул вперёд, буквально нанизывая себя на копья. Это замедлило гвардейцев лишь на мгновение, необходимое, чтобы стряхнуть труп, но этого времени хватило, чтобы лязгающие длинными клыками отродья Лангарда оказались вблизи и, схватившись за край щитов, с немыслимой силой потянули их в разные стороны.

— Шаг! Давим! — рявкнул Айр, и взмахом длинного меча располовинил одну из тварей в прыжке.

Строй дрогнул — и, как единый живой организм, качнулся вперёд, стряхнув вцепившихся свежевателей, словно бурый медведь стаю волчар. Свежеватели сражались налегке и были чертовски быстры, но гвардейцы оказались куда крепче и устойчивей — именно благодаря тяжёлым доспехам и строевой выучке. Первый ряд чудовищ оказался вдавленным в землю: короткие копья их разили прицельно, пронзая тела и оставляя небольшие, но смертельно глубокие раны.

Но проблема никуда не делась. Скиталец на холме верещал так, будто вызывал к себе весь ад. Его вой с каждой секундой накатывал всё сильнее — волны отчаяния давили на сознание, даже тренированный ум начинал дрожать под тяжестью кошмарных видений. Свежеватели черпали силу в этом голосе — становились сильней и свирепей. Сражение превращалось в бойню, где каждая секунда откусывала по клочку из казавшегося нерушимым строя щитов. Айр понимал: если Скиталец не сдохнет — эти твари их скоро сомнут. Но и добраться до него было невозможно, пока вокруг кишмя кишат мелкие выродки.

Лязг стали, крики, проклятия. Один из бойцов Желтыша получил стрелу прямо в забрало. Другого воющие твари вырвали из строя, когда он поскользнулся в грязи. Конечно, за каждого павшего гвардейца они забирали шестерых, но этот коэффициент стремительно ухудшался — строй вытягивался, в нём появлялись дыры, всё больше бойцов