Танец Ведьмы - Blackmourne

— Прорываем строй. Продержитесь пару минут — я иду за главарём.

Гвардейцы навалились всем весом. Копья ломались о костяные наросты, в ход пошли кистени и боевые клевцы, дробящие черепа как гнилые орехи. Айр, окружённый пульсирующей, почти осязаемой аурой ярости, рванулся вперёд, прямо сквозь монструозную толпу. Свежеватели бросались на него, гасили импульс, тянулись руками, пытались сбить с ног — но гибли под тяжёлыми сапогами и вспышками наполненного волей булата.

Мгновение — и он уже казался увязшим в этом хаосе, готовым исчезнуть под валом тел и клыков. Доспехи трещали, тяжелый щит Айр использовал как таран и едва удерживал в могучих руках. Но затем ситуация на поле боя переменилась, часть тварей попятилась и бросилась назад, вверх по холму на помощь своему вождю. Айр вскинул глаза: Скитальца уже безжалостно нарезали в мелкий салат.

Глава 13. Воссоединение

Глава 13. Воссоединение

Девушка стремительно бежала через лес, перепрыгивая через заполненные мутной жижей овраги и попавшийся по пути невысокий кустарник. По мере того как величественные кроны над головой уступали место ярко-синему небу, почва под ногами становилась всё более зыбкой — судя по всему, здесь недавно прошёл сильный дождь. К счастью, Лана весила не слишком много, а двигалась очень быстро, потому почти не замедлилась. Она стремилась на звук, отражавшийся жаром в душе — звон стали, такой родной и знакомый, — он влек её, как пламя свечи мотылька.

Спустя десять минут бега звуки сражения стали громче, сребровласка приближалась к кромке леса. Судя по всему, битва происходила на тракте. Голос командира, отдающего приказы, показался Лане знакомым — она ещё прибавила прыти. А затем до её слуха донёсся рёв, такой знакомый и ненавистный. Подобным образом кричали только свежеватели, а точнее — их редкий и крайне опасный подвид — Воющие Скитальцы. Эти мерзкие ублюдки были той ещё занозой в заднице, старательно избегая кровавой мясорубки ближнего боя, подходя к врагам лишь тогда, когда всё было кончено, чтобы вырезать их сердца.

Лана насторожилась ещё больше и замерла, прислонившись плечом к дереву, пытаясь унять пробирающий до костей ужас. Крик Скитальца полностью подавил огонёк её Воли, как порыв холодного ветра — колеблющееся пламя свечи. Она знала, какая незавидная и ужасная участь уготована женщинам, попавшим в руки свежевателей. Знала на собственном опыте.

Страх, сомнения и призраки прошлого вновь окружили баронессу, но в этот момент до её слуха донёсся прерывистый, отчаянный крик командира отряда. И все колебания разом пропали, сомнения лопнули и истаяли, как мыльный пузырь. Девушка сжала рукоять меча и, пригибаясь, двинулась сквозь пролесок. Она узнала этот голос. Есть битвы, которых нельзя избежать. Этого парня она бросить в переделке попросту не могла и встала бы бок о бок даже против самого Бога-Воина.

Прокравшись через кустарник на обочине тракта, стараясь сильно не шуметь, Лана осторожно выглянула на дорогу, ставшую полем боя. Семнадцать гвардейцев из линейной пехоты, возглавляемые рослым десятником в глухом шлеме и тяжёлых латах, бились в плотном строю под прикрытием трёх телег, одну из которых свежеватели прямо на ее глазах перевёрнули на бок, а выпавший возница, быстро лег истыканный стрелами, рядом с трупами двух зарубленных лошадей. Вокруг солдат выла и буйствовала целая орда свежевателей. Трое гвардейцев уже лежали мёртвыми за спинами товарищей, и строй латников уже развалился бы, если бы не упрямо рубящийся в центре рубиновый рыцарь.

Он был вооружён простым длинным мечом и щитом с эмблемой взлетающего грифона, которым с немыслимой для таких габаритов скоростью отражал удары, что сыпались со всех сторон. Лишь изредка воитель отвечал короткими, но опустошительными взмахами своего клинка, разрубая тварей на части, калеча и заставляя отпрянуть буйный кровавый прибой.

За троих гвардейцев мутанты уже заплатили парой десятков трупов, но бой всё равно складывался очевидно не в пользу людей. Во многом благодаря Скитальцу, который стоял подальше от схватки, спиной к лесу, в десяти метрах от Ланы. Он дико и утробно выл, а исходящая от него чёрная, грязная аура Воли заставила девушку скривиться от омерзения. Это было воплощённое, кристаллизованное насилие. Лишённое всякого смысла, не преследующее никакой цели. Замкнутый сам на себе круговорот страданий и боли. Его вой пронзал разум десятками острых шипов, взывая к потайным страхам.

Высокий, на три головы выше Ланы, урод напоминал человека, но обладал второй парой рук — сейчас воздетых к небу — и короной ветвистых рогов, росших из гладко выбритого черепа. Вооружение мускулистого чудовища состояло из двух грубо выкованных тяжёлых скимитаров, угрожающе вскинутых к небесам. Казалось, всё внимание Скитальца было сосредоточено на происходящей битве и гиганте-сотнике, что, стряхивая мелких прихвостней, с настойчивостью разгневанного медведя прорывался вперёд.

Лана с трудом загнала ужас поглубже. Она понимала, что даже если сумеет сразить Скитальца, её быстро окружат и изрубят оставшиеся свежеватели. Выйти сейчас на поле брани было равносильно самоубийству. Без мужской Воли её аура была тонка, как слой шёлка, и столь же пригодна, чтобы остановить удар. Девушка на миг крепко зажмурилась, отсекая от разума всё лишнее. Ей была нужна цель — понятная,