Загадка города Шахтар - Кира Календарова

– Где мы? – спросила она, щурясь в непроглядную тьму. Водитель бросил на нее насмешливый взгляд.

– На кладбище. Остановку пропустила, что ли? Я сейчас обратно поеду.

«Ну конечно», – вздохнула Надя. Кладбище.

– Нет, спасибо, просто я здесь в первый раз. А куда идти?

Мужчина молча махнул рукой куда-то в сторону и открыл двери автобуса. Надя плотнее запахнула куртку и собралась уже выходить, но вспомнила просьбу Эльдара.

– Подскажите, а когда последний рейс обратно? – обернулась она.

– Через час, – ответил водитель, сверившись с графиком. – К девяти.

Поблагодарив, она вышла из автобуса и тут же провалилась по колено в мокрый снег. Посреди сугробов пролегала кое-как расчищенная тропка, на которой отчетливо просматривалась цепочка следов. Не было видно ни зги, и даже автобус, погасив фары, словно исчез в темноте. Надя сделала первый шаг, и снег так громко скрипнул под ногами, что сердце ухнуло в пятки. Она подумала, не вернуться ли в город, но тетради в сумке и конверт, который она хранила во внутреннем кармане, напомнили о последней просьбе архивариуса. Вспомнив слова Эли, Надя подняла шарф до самых глаз и побрела по следу. Вокруг был лишь белый снег и силуэты гор, растворяющиеся в ночи. А может, они и есть ночь, и никаких гор вокруг Шахтара на самом деле нет. И самого Шахтара тоже нет, сейчас зазвенит будильник – и Надя проснется в другом общежитии, в другой постели… «Ну уж нет», – поежилась она и затрясла головой. Все это, конечно, очень жутко, но отказываться от Жени она не собиралась. У Нади уже зарождались планы на педиатра и их совместное будущее, и она не позволит никаким Комитетам их нарушить.

Взбодрившись, она прибавила шагу и вскоре дошла до едва различимого в темноте забора с большими воротами. За забором стоял одинокий кирпичный домик с темными окнами, а за ним простирались ряды могил. Железные оградки разной формы перетекали одна в другую, сливались с силуэтами деревьев, и казалось, будто над кладбищем распростерся скелет неведомого насекомого. Оглушительно скрипнув калиткой, она зашла на кладбище и медленно пошла вперед, не поднимая глаз к скрипящим на ветру веткам. Она бывала на кладбищах раньше. При свете дня, в окружении родни смотрела, как опускают в землю гроб, и позже приходила навещать могилы бабушек и дедушек. Тогда поле с огороженными могилами и редкими березами не внушало ни благоговения, ни страха, только печаль. Теперь же она не могла отделаться от мысли, что из темноты за ней наблюдают не то духи умерших, не то чудовища, о которых предупреждал архивариус. Движущиеся тени деревьев на снегу словно хватали ее за ноги, а каждый шаг громом разрывал тишину, и она боялась, что вот-вот кто-нибудь или что-нибудь отзовется на шум. Усиленно отгоняя мысли о том, что в Шахтаре детские страшилки тоже могут быть правдой, она оглядывалась по сторонам, стараясь не задерживаться взглядом на могилах. Эльдар сказал, что будет на кладбище, но не где именно. Может, вернуться к домику?

Тут привыкшие к темноте глаза заметили пляшущие отблески оранжевого и красного, и Надя поспешила на свет. С каждым шагом он становился все ярче, а за скрипом снега под ногами и свистом ветра стало слышно треск огня.

Сугробы, завалившие все дороги, оплыли и растаяли, обнажив промерзлую черную землю, и перед Надей расстелился костер в форме будущей могилы. Хрустя и потрескивая в холодном воздухе, огонь медленно поедал оформляющие прямоугольник доски и обледенелые ветки, под порывами ветра покушаясь то на сугробы, то на стоящего рядом Эльдара. Девушка подошла ближе, ее тень скользнула по снегу, и парень резко повернулся.

– Не пугай так, – хмыкнул он, разглядев лицо пришедшей. – Могла бы голос подать.

– Как-то не хочется кричать на кладбище, – поежилась Надя. – Мало ли кого разбужу.

– Здесь все спят крепко. Даже сторож. – Он обернулся через другое плечо и скривился.

– Это его дом на входе? Света там не было.

– Знаю. Поэтому я здесь. Когда последний автобус?

Надя бросила взгляд на наручные часы, но стрелки в обманчивом свете костра были едва различимы.

– Водитель сказал, где-то через час.

Эльдар кивнул и присел на корточки, чтобы подбросить в костер еще пару веток. Огонь аппетитно затрещал, раскалывая покрывающий дерево лед.

– Зачем ты жжешь здесь костер? – поинтересовалась Надя, с опаской подходя ближе.

– Грею землю. Зимой ее даже кайло не берет, без прогрева никак. Готовлюсь к своим будущим обязанностям…

Девушка склонила голову в недоумении. Она теперь понимала, что на кладбище Эльдар подрабатывает, но чтобы это было его будущими обязанностями?

– Патологоанатомы становятся могильщиками, когда вырастут? – в шутку предположила она, и он тихо посмеялся.

– Мне на пенсию лет через пять-семь. Дольше положенного держать не будут – еще кто-нибудь личные дела поднимет, проблем не оберешься. А здесь меня никто не тронет, потому что до кладбищенских сторожей никому нет дела. Тихо, спокойно, свежий воздух, физические нагрузки. К тому же…

Он замолчал на полуслове, встал, медленно оглядел распростершееся за Надиной спиной кладбище. Его взгляд скользнул сквозь нее, и девушку вновь обдало той сосущей тоской, которую она уже не раз и не два видела в его глазах.

– Все, кого я знаю, рано или поздно окажутся здесь, – тихо закончил он и повернулся к костру. – Дневники в порядке?

– Д-да, – спохватилась она, стряхивая оковы его печального взгляда. – Вот они.

Несмотря на как будто бы незаинтересованный тон и безучастное лицо, тетрадь из ее рук он взял осторожно, трепетно стряхнул крупицы снега с плотной обложки. Снова сел на корточки и под неровным пляшущим светом открыл первую страницу.

– Я не понимаю ни слова из того, что там написано, – призналась Надя. – Какие-то слова встречаются знакомые, а все вместе – китайская грамота. Аркадий написал, что зашифровал их, а еще что его сила прячет смысл от обычных людей. Куда их теперь девать и как это расшифровывать – ума не приложу…

– Написал? – уточнил Эльдар.

– Да, в письме, – спохватилась Надя и полезла во внутренний карман куртки. – Оно лежало вместе с дневниками.

Он положил тетрадь на колени и пробежал глазами по письму. С каждой строчкой морщины у него на лбу становились все глубже, а брови сдвигались все ниже. Дочитав до конца, он сложил бумагу в конверт, вернул его Наде и тяжело вздохнул.

– Это многое объясняет, – медленно произнес он, перелистывая страницы тетради. – Я тоже задавался вопросом о том, чего они добиваются и почему были готовы пойти даже на убийство. А они уже успели выкосить кучу народу, пока со мной не нашла коса на камень. Значит, мы