Загадка города Шахтар - Кира Календарова

– Что? Ты понимаешь, что он писал?

– Нет. Просто ты была права, когда сказала, что дневники могут быть зашифрованы. Сколько этих тетрадей всего?

Надя кинула взгляд в сумку.

– Штук десять, может, меньше. Как-то не до подсчета было. Ты сможешь их спрятать?

– Спрятать-то смогу, – он поднялся, отряхнул снег со штанов и задумчиво покрутил тетрадь в руках, – только это нас не спасет. Комитет не перестанет искать дневники, а если они узнают, что ты их нашла…

Надя вздохнула. Она и сама об этом думала. Стоит Борису или Александру хотя бы заподозрить, что она знает точное местонахождение записей – и жить спокойно ей не дадут. С них станется дотянуться до каждого ее знакомого, перевернуть вверх дном весь город, испортить жизнь всем, кого она знает, и ради чего?

– Все из-за записок, которые они даже прочитать не смогут, – огрызнулась она. – Неужели там и правда написано, как управлять древней силой гор и создавать чудовищ?

– Сомневаюсь. Архивариуса убили после обвала. Раз он спрятал дневники, а не отдал их мне сразу, то он, похоже, и не подозревал, что один из проклятых еще жив. А значит, его знание о «детях гор» было далеко не абсолютным. Штука в том, что никто не знает, что именно здесь написано. Каждый надеется увидеть то, что хочет найти. – Эля постучал по тетради костяшками пальцев. – И действительно, у них на расшифровку тоже уйдет уйма времени…

Оба уставились на трещащий костер, погрузившись в задумчивое молчание. Зачарованная плясками огня, Надя потерялась во времени и пространстве, пребывая одновременно во всех моментах своей жизни в Шахтаре. Водоворот воспоминаний вытолкнул на поверхность давно потерявшуюся мысль, и она воскликнула:

– Надо было снять с них копии!

– Нужно сделать с них копии, – в тот же момент произнес Эльдар. Они удивленно переглянулись и рассмеялись.

– У дураков мысли сходятся, – хмыкнул парень.

– Гении мыслят одинаково, – поправила Надя. – Но я должна была додуматься до этого раньше. Библиотечные ксероксы ведь теперь работают…

– Машинная копия – это хорошо, но я думал о другом. Нам нужны еще и рукописные.

– Это еще зачем? Я думала сделать копии, потому что тетради довольно старые и могут пострадать от неправильного хранения. Как со старых документов делают фотокопии, чтобы ими можно было пользоваться, пока оригинал лежит в архиве при нужной температуре и влажности. А ты о чем?

– И об этом тоже. Но мой план немного сложнее. Комитет хочет найти эти записи – мы позволим им их найти.

– Найти копии?

Он хитро улыбнулся.

– Так скажем, исправленные копии. При копировании или переписывании та защита, которую накладывали способности архивариуса, если она вообще есть, может пропасть. Тогда расшифровать их станет проще. Но если подсунуть им неправильные копии, то мы сможем выиграть время, пока они пытаются разобраться.

– Время на что? На расшифровку всего этого уйдут месяцы, если не годы… Рано или поздно они раскусят нашу уловку, и все будет зря. К чему ты хочешь, чтобы мы подготовились?

– Во-первых, – Эльдар захлопнул тетрадь и строго глянул на девушку, – когда дело касается разборок с Комитетом, особенно будущих разборок, нет никаких «мы», есть только «я», я один. Во-вторых, я делаю это в первую очередь для того, чтобы отвести их внимание от тебя. Ты свою задачу выполнила – нашла дневники и исполнила последнюю просьбу их хозяина. Теперь они у меня, и собачиться за них с партийными властями – моя забота. Ты не должна даже знать, где они спрятаны. Когда они это поймут, они оставят в покое и тебя, и твой драгоценный архив.

Надя нахмурилась и отвела взгляд к огню. В словах Эльдара была доля истины, но согласиться с ним она никак не могла. Не теперь, когда на поиски тетрадей было потрачено столько усилий.

– Они в это не поверят, – нащупала она единственный пришедший в голову аргумент. – Мы месяцами действовали заодно, а тут вдруг ты решил оставить меня за бортом? Слишком хорошо, чтобы быть правдой. А до меня им и добраться проще, и давить на меня удобнее. Все равно они мне жить не дадут, потому что обиделись на письмо в университет. Пусть уж за дело будет.

Эльдар приподнял брови, губы дернулись в сдерживаемой улыбке. Надю пронзило странное чувство, словно она ходит по кругу из событий и воспоминаний. Как будто давным-давно Эля уже пытался оттолкнуть ее, испугать своим прошлым и судьбой ее предшественника, ждал, что она сбежит из его комнаты и сделает вид, что они никогда не были знакомы. И точно так же улыбался, услышав ее решительный отказ.

– Ты и в тот раз меня не напугал, – горделиво усмехнулась она, – а сейчас тем более не напугаешь. К тому же я – архивариус, и коли уж я доверила тебе столь важные документы, то должна знать, что ты собрался с ними делать и в каких условиях держать!

Эльдар громко засмеялся, и редкие деревья зашелестели, разнося смех по пустому кладбищу. Странно было слышать в этом месте такой теплый, живой смех. На губах Нади невольно вылезла улыбка, но смеяться на кладбище было неприлично, и она дернула друга за рукав.

– Как скажете, товарищ архивариус. – Эля прикрыл рот, все еще посмеиваясь. – Тайник для копий придумаем вместе, а потом, быть может, я скажу тебе, где оригиналы. Не волнуйся, они будут целы. Не архив, конечно, но сухость и темноту обеспечим.

– К слову, можно положить одну из копий в архив. В кабинет, – предложила Надя. – Или куда-нибудь в библиотеке…

– Придумать успеем. Все равно на копии уйдет не одна неделя. Но даже если ты будешь знать, где дневники, я не хочу, чтобы ты что-то делала. Это не твои проблемы, и ты не должна пострадать из-за моих распрей с Комитетом. Понятно?

Девушка промолчала, не отрывая глаз от затухающего костра. Она кожей чувствовала взгляд Эльдара, но не спешила соглашаться. С одной стороны, он был прав: его война с Комитетом не имела к ней никакого отношения, а шансы нового архивариуса закончить как предшественник с каждым днем только росли. Если она сделает вид, что ничего не знает, появится возможность соскочить и спасти себя и близких хотя бы от прямой расправы. С другой стороны, она уже слишком много знала и понимала, что Комитет не забудет об этом и никогда не оставит ее в покое. Если только…

– Ну почему я ничем больше не могу тебе помочь?! – в сердцах воскликнула она. – Я нашла дневники, и все! Что еще я могу сделать… Только