Новые Боги. Пересмешник - Алексей Прилепский

переносе. Однако слепо доверять расплывчатым описаниям в таком деле нельзя. Что значит «исчезнут»? Исчезнут вообще или только из сумки, оставив гору трупов на месте переноса и, следовательно, возвращения? Исчезнут без всяких последствий или за свои услуги Система взыщет, так сказать, утилизационный сбор? Нет, лучше уж пожертвовать артефактом чем уповать на милость высших сил.

Бездонная сумка ( F) (повреждена), не сдавалось порождение Системы. Я подкинул дровишек и отодвинулся подальше от разгоревшегося на дне могилки погребального костерка. Высокие края ямы скрывали отсветы пламени, не позволят огню привлечь внимание или натворить бед. А пока тяжеленная сумка прогорала, со всех сторон обложенная дровами, можно было уделить немного времени осмотру трофеев.

Амбидекстрия (E, 1/5), карта навыка, полученная непосредственно за голову Пака. И Английский, мать его, язык (F, 1/5) – последнее «фи» от Элизабет. Первая представляла интерес, но лишь в перспективе. Вторая – скорее изощрённое издевательство. И обе совершенно без насыщения. Кроме того, у девушки при себе нашлись несколько выцветших использованных карт F-ранга, оружейная карта копья и пустышка. Кореец же, кроме оружия и стандартной экипировки не имел ничего. Будто не на охоту собрался, а вышел за хлебом. Наверняка, он был из тех игроков, что, выбрав минимальный уровень сложности, просидели всю первую миссию в Лагере. Халявщики.

«Безмолвная тень (E+)», навык в процессе восстановления!

Я отвлёкся на мгновение, в очередной раз проверяя состояние своего излишне ретивого фамильяра. Герой выискался, черти бы его драли. Мне бы и так не составило особого труда уйти от той атаки. Огненный снаряд летел со скоростью беременной мухи, а девчонка была явно не самой быстрой рукой на Диком Западе. Теперь же его стараниями на ближайшие часа два, до конца стандартного интервала, я остаюсь без защиты от неожиданного нападения. Всё, на что можно рассчитывать, кроме собственных сил – это вялые мысленные посылы в случае непосредственной и близкой опасности. Впрочем, жил как-то раньше без глаз на затылке, два часа уж как-нибудь протяну.

Дабы отвлечься от мрачных мыслей, я ловко крутанул карту E-ранга между пальцев, любуясь отблесками пламени на гладкой серебристой поверхности:

«Амбидекстрия (E)»

Ранг: E

Уровень: 1/5

Описание:

– Производит мутацию, на пике развития позволяющую в равной степени владеть обеими руками. Положительно влияет на функцию некоторых отделов мозга, улучшая координацию движений. Навык связан с параметром интеллект.

Насыщение: 0/100 ОС.

Ни дать ни взять, отличный вспомогательный навык. Будь в запасе лишняя сотня ОС так даже думать не стал бы. Увы, мои желания снова расходились с возможностями. Ведь по какой-то непостижимой прихоти злодейки Системы насыщение наградных карт редко когда оказывалось отличным от нуля. У меня даже гипотеза возникла на этот счёт. Я считал, что как само наличие навыка у жертвы является непреложным условием его выпадения, так и степень развития этого навыка определяет рамки его стартового насыщения.

Иными словами, так как кореец не вложил в свою Амбидекстрию ни единого очка Системы, дармового насыщения ожидать и не стоило, а с Английским Элизабет... Ну, возможно, он был для неё не родным. Выборка слишком мала, чтобы делать однозначные выводы, но я над этим работаю. Может, диссертацию написать?

Глава 18 «Новый рассвет»

Губаревка, или по-простому Губа, считалась рабочим районом средней паршивости. Обшарпанное и унылое логово вымирающего пролетариата, в котором теплилась жизнь куда более законопослушная и оттого предсказуемая в своей обыденности, чем та, что продолжала бурлить в моих родных пенатах. Но пагубное влияние такого соседства, конечно, не могло обойти район стороной. Не от хорошей жизни молодой парень с унизительным погонялом Штепсель решил свернуть на кривую дорожку, связавшись с бандой Костяна.

– Кто?

– Я, – эхом разнеслось по пустому подъезду. Порою позволить человеку самому ответить на свой вопрос есть лучшая из возможных тактика поведения. Так было и в этот раз. Щёлкнула задвижка. Удивлённый шнобель Штепселя возник в просвете приоткрытой двери.

– Костян?

– Одевайся, выйдем, поговорим, – бросил я, втолкнув растерянно хлопающего глазами парня в квартиру. И сам вошёл следом. Штепсель – шестёрка. Иного обращения он не заслуживает и, что важнее, не ждёт.

– Кто там, Андрюш? – пробилось откуда-то из дальних комнат скромного, за чертой нищеты, обиталища. Штепсель тут же бросился вглубь полутёмного коридора. Скрипнула дверь. В нос ударил характерный запах лекарств и чего-то ещё: неуловимого, но отчётливого – запах тяжёлой болезни.

– Это ко мне, мам, – послышался голос. Затем ещё несколько ничего не значащих фраз, слившихся в неразборчивый шёпот. Парень притворил за собой дверь.

– Здласте, меня зовут Глеп, – звонкий детский голосок раздался где-то внизу. Я вздрогнул. Мальчишка лет четырёх, глазами, наполненными той самой пресловутой детской непосредственностью, пополам с любопытством, глядел на меня из-за угла коридора, ведущего, надо думать, на кухню.

– Здравствуй, малыш, – выдавил я, безуспешно пытаясь скорчить улыбку. Уголки рта дёргались, будто в нервном припадке. Я торопливо присел, поравнявшись с ним ростом и, призвав на помощь всю теплоту и приветливость, какие удалось наскрести, изобразил на лице нечто, подходящее случаю. По-видимому, вышло неплохо.

– Я не малыс! – потешно нахмурился тот. – Я узе взлослый! Мне поцти... – и мальчик с головой погрузился в увлекательнейший процесс математических вычислений, производимых путём сложения пальцев одной руки. Но досчитать до четырёх так и не успел. Из темноты вынырнул Штепсель.

– Глеб, не приставай к дяде!

– Мы плосто лазговаливали, – насупился маленький Глеб.

– Давай, иди в комнату, – старший брат оставался непреклонен. В сущности, такой же ребёнок, вынужденный принимать взрослые решения.

– Жду в машине, – хрипло произнёс я, поспешив убраться подальше от места, тянущего из меня душевные силы.

Спустился во двор, рухнул на продавленное сидение машины Костяна и до побелевших