Три желания - Майя Марук

на втором ребенке никогда не настаивал. Этим и сохранил жизнь любимой. Жаль, что другие мужчины не были также чутки. А еще было очень жаль, что женщины не знали причины своих бед. Расплачивались за грехи предков и не могли вызвать джинна, чтобы все это прекратить.

Глава 38. Стефания

Дом Бейлиса

С момента появления джинна прошло чуть больше часа. Все это время Якуб молча сидел в кресле и смотрел куда-то поверх спинки дивана. За все это время он не проронил ни слова. На Яну он старался не смотреть. Девушка по-прежнему лежала на полу. Якуб боялся к ней прикасаться. Демон пробудил в нем религиозный ужас. Мужчина боялся заразиться от нее одержимостью. В первые минуты Хаммад бросился к телефону и попытался включить запись суры, изгоняющую джиннов. Но когда Бейлис понял, что собирается сделать араб, выхватил телефон и воткнул в экран смартфона дешевый кухонный нож. Аппарат жалобно треснул и после второго удара затих.

Михаэль боялся, что религиозные песни навредят Яне. Он никогда не верил в силу молитв и сур, но после того, что увидел, был готов поменять свое мнение. Он тоже старался держаться от девушки подальше. Хотя, в отличие от ее бывшего мужа, время от времени, подходил к ней, чтобы проверить дыхание. Переносить на диван боялся. Помнил рассказ Яны о том, что одержимых лучше не трогать, но не помнил почему. А еще, он не понимал, была Яна той самой одержимой или нет. Время текло слишком медленно. Михаэль снова достал из пачки сигарету и закурил.

Яна

Совсем скоро меня перестало швырять по временным пластам. Я научилась кое-как контролировать процесс перехода и даже смогла посмотреть фрагменты жизни некоторых женщин. Дольше всего я задержалась в жизни Стефании. Она не была похожа на потомков Рут. Впрочем, это было неудивительно. Ее кровь уже не помнила жара песков. Стефания даже не догадывалась, куда ведут ее корни. Она родилась на территории Беларуси в семье крестьянина. Правда, не нищего крестьянина в драных лаптях, как привыкли считать многие люди, опираясь на материалы школьной программы по истории. Нет. Все было по-другому.

Отца Стефании звали Викентий. И жену, Ярославу, ему «выдал» пан Гатовский за то, что Викентий спас ему жизнь во время охоты. Отец Ярославы был вдовцом мелким помещиком, проигравшим состояние в карты. Не выдержав бремени долга, и не думая о дочери, которая в итоге осталась сиротой, мужчина покончил с собой. Гатовский не бросил малолетнюю Ярославу на произвол судьбы, но и кормить нахлебницу не хотел. Поэтому, при первой возможности выдал ее за крестьянина Викентия и забыл о существовании девушки.

Ярослава, этому даже обрадовалась. Ей, можно сказать, повезло. Да, приходилось много работать. Но Викентий полюбил жену. Не просто полюбил. Она стала для него той, ради кого был поставлен дом, находились способы заработать не просто лишнюю монету, а организовать что-то похожее на бизнес. Ражи жены он доставал лучшие ткани, посуду, нанимал работников. Появление дочки стало для него настоящим праздником.

На второго ребенка Ярослава долго не решалась. Знала про судьбу матери и бабушки. Делала все, чтобы не понести. Но муж очень хотел сына. Когда дочери исполнилось четыре, Ярослава подалась давлению. Как и другие женщины, она умерла. Викентий долго горевал, какое-то время даже пил, а потом снова женился.

Стефания оставалась любимой дочерью отца. А вот с мачехой у нее отношения не складывались. Ревность не давала женщине покоя, и она всеми силами старалась выдать падчерицу замуж. Вот только сама Ярослава была девочкой с хорошей интуицией. Как Рут.

Она с самого детства чувствовала, что замужество для нее равно смерть. Все женщины в ее роду умирали через несколько лет после свадьбы и она решила, соблазнить нового пана. Земли, где жила ее семья, в качестве свадебного подарка были преподнесены дочери пана Гатовского. Но, сама хозяйка предпочитала жить в городе. Деревенская жизнь ее угнетала. А вот ее муж часто приезжал в имение. И не смог устоять перед Ярославой.

Конечно, их связь не афишировалась, но все всё знали. Даже пана Мария знала, и вела переписку со Стефанией. Женщина считала, что их семье будет лучше, если свои желания муж будет реализовывать под крышей собственного дома, а не бегать по сомнительным столичным барышням.

Через год Стефания забеременела. Отец ребенка, несмотря на щекотливость ситуации был счастлив. Стефания была уверена, что обманула судьбу и теперь сможет прожить долгую и счастливую жизнь. Она родила девочку Марусю. Маленького ангела с синими глазами. В подарок за дочь, отец ребенка решил сделать любовнице подарок. Он подарил Стефании дом ее деда. Тот самый, который был проигран в карты.

Сначала я не поняла, зачем просматриваю жизнь этой женщины. Пока не увидела, как она нашла в сундуке дневники ее бабушки и прабабушек. На несколько недель она погрузилась в изучение записей.

На самом деле, дневников было не очень много. Но Стефания, хоть и была грамотной, в силу деревенского воспитания, многого не знала и не понимала. Чтение одной страницы, исписанной ровным почерком, могло занимать часы. Тем не менее, уже на первом дневнике она поняла, что и ее жизнь, и жизнь ее дочери, до сих пор находится под угрозой.

Сначала, Стефания пыталась ходить в церковь. Молиться вдвое усерднее, делать пожертвования, просить о спасении. Но чувствовала, что этого не достаточно. Любовник к тому времени уже полгода жил в Москве. И письмо, где он выслал деньги и сообщил, что жена ждет ребенка, и приехать в ближайшее время он не сможет, позволили женщине выдохнуть с облегчением. У нее было время, что-нибудь придумать. Хоть что-нибудь. И тогда, она взяла дочку и пешком пошла в деревню, где жил отец. К ведьме.

Я стояла в помещении с низким потолком и серыми бревенчатыми стенами. В избе было душно, пахло травами и жжеными перьями. В грязной корзинке лежала тушка плохо ощипанного гуся.

Хозяйка дома была молодой женщиной. Она мне вдруг смутно напомнила бабушку: такие же глаза, высокий лоб, статная фигура. Только волосы были спрятаны под платком. Видимо, чтобы не мешали во время работы.

Она сидела за кривым столом, ребенок спал на лавке, завернутый в волчью шкуру. Сердце пропустило удар. Точно такая же шкура хранилась у меня в шкафу. Сомнений, что я попала в дом к одной из своих прабабок, больше не было. Стефания сидела напротив ведьмы, но посмотреть ей в глаза боялась.

— А от меня, что ты хочешь?

— Что это за порча?