Три желания - Майя Марук

У Стефании полились слезы. Ведьма молча сжала в руке пучок сухих трав и те рассыпались мелкой крошкой.

— Хлопца в твоей утробе быть не должно. Первая девка. Второй хлопец. Сын будет твои силы забирать, чтобы жить. А демон заберет жизнь хлопца. Предок ваш демона решил пленить. Теперь все сыны будут отдавать жизнь демону, пока тот свободу не обретет!

— Но как? Как его освободить! Я все сделаю!

— Не пришла в мир еще та, кто его пробудит и освободит. Усмерить на годы можно. Жертвой большой. Кровавой. Но я этого делать не буду. Хочешь жить? Пей отвар. Не дай дитю зародиться!

Больше я ничего не видела. Картинка растворилась, а я оказалась в черной пустоте. Значит, сыновья у аль Муктафи рождались не потому, что проклятия взяла на себя Рут. А потому что он обезопасил себя жертвой из десятков мужчин. А когда жертва перестала работать, механизм по удерживанию джинна запустили другие потомки. А говорят, что дети не в ответе за грехи отцов. Еще как в ответе. Радовало только то, что теперь я точно знала, как работал механизм заклинания. А еще то, что потомков Рут можно было не искать. Если найду сосуд, то сама смогу освободить джинна и закрыть его долг. Нужно было вернуться назад, в сознание. Но сделать этого не получилось. То ли темнота собственного подсознания, то ли временные пласты, закрыли дорогу назад.

Глава 39. Неожиданность

Яна

Сначала я попыталась вернуться назад. Но шла по темноте своего сознания. Никуда не перемещаясь, ничего не понимая. Паника подступала к горлу. Я старалась ее душить, не давая разрастись. Но получалось так себе. Потерла лицо ладонями, глубоко вдохнула, остановилась.

Паника в моем случае была смертельно опасным занятием. Я хорошо себя знала. Случайно выбрать правильное действие не получится, а вот риск затянуть время на недели, или месяцы хождений в полутьме — запросто.

Остановилась. Сделала несколько глубоких вдохов и начала рассуждать, почему не могу вернуться. Заблудилась? Нет. Я помнила каждый эпизод, каждую женщину, каждую локацию. Но, даже если бы не помнила, это было бы не проблема. Я бы могла вернуться по веткам эпох в момент смерти Анисы, и очнуться уже в гостиной Михаэля. Но даже в прошлый фрагмент доступа не было. И пласты времени не поддавались. Я их чувствовала, но подчинить не могла.

Сложила руки на груди. Задумалась. Можно было идти по другому пути: из прошлого в настоящее. То есть пройти по своеобразному коридору из прошлого в будущее и завершить этот цикл. Да, в теории это конечно было логично. Но только в том случае, если время работало так, как я это понимала. А если нет?

Ответ был неприятным. Если нет, то выбраться будет сложнее. Вообще, для времени было нетипично останавливаться вот так. Время, если смотреть на него ни с точки зрения учебника физики, а с точки зрения бытия, состояло не из минут, а из воспоминаний. Только в этом формате условная, оговоренная людьми величина, приобретала в нашем мире форму и структуру. И эти воспоминания всегда мне поддавались. Так что же сейчас изменилось? Я ушла слишком далеко? Или дар начал работать иначе. С появлением джинна я поняла, что он стал сильнее. И как будто я постоянно касаюсь предмета, который несет в себе информацию. Или этот предмет все время был со мной. Или, это не предмет?

Сглотнула. Уперла руки в бока и начала ходить взад и вперед, покусывая губу. Как же я раньше не догадалась! Джинн! Смерти младенцев и матерей подпитывали заклинание Муктафи. А заклинание было напрямую связано с Ифритом. Джинн не понимал, что происходит. Более того, он был слишком силен, чтобы подчиниться, но не обладал достаточной силой, чтобы найти сосуд и разорвать кровавую связь. Он просто не чувствовал подпитку! А она была! А значит, есть еще эпизод! Эпизод с сосудом. А значит… Значит я узнаю где эта чертова бутылка!

Выводы казались правильными и ясными. Я подпрыгнула и тут же оказалась в доме Стефании. Только хозяйкой на этот раз была ее дочь. Уже взрослая, она держала на руках девочку.

Стефания помнила слова ведьмы. И больше никогда не была со своим любовником. Впрочем, он и не настаивал. Присылал деньги на содержание ребенка и самой женщины, а когда пришло время, подобрал дочери состоятельного мужа. Не знатного, но богатого.

Стефания не стала скрывать от дочери информацию о проклятье, и хорошо обучила тому, как избежать второй беременности. Но, девочка наплевала на заветы матери, когда застала мужа с любовницей и попыталась удержать интерес супруга вторым ребенком.

Софью спасла бабушка. Она была еще жива и, оплакав дочь, забрала внучку на воспитание. Годы шли. Софья родила Марыльку, Марылька Злату, Злата Янку. Земли синеокой терзали воины, революции, голод, нищета. Женщин бросало по миру. Они, сильные и обреченные пытались искать если не счастье, то покой, в Польше, в Литве, Франции. Меня радовало только то, что теперь род знал об опасности. И большинство потомков Стефании выживали. Да, она не смогла сохранить дочь, но смогла подарить остальным женщинам долгую жизнь. Теперь я шла по переходам без страха. Спокойно просматривая картинки чужой жизни, не боясь очередной трагедии.

Тревога начала нарастать, когда начала приближаться к современности. Потому что все больше и больше в женщинах угадывались знакомые черты. И вот, войдя в очередную комнату, я увидела ее… Увидела и замерла. На меня смотрела Фати. Бабушка Якуба. Она была молода, с огненными волосами и чертинкой в глазах. Этот взгляд я узнала бы даже сквозь щель никаба.

— Но у нее есть сын… не один сын…. и внук…. — ошарашено прошептала я. — Как такое возможно?!

Я бы могла предположить, что проклятье снято. Но Ифрит все еще был связан. Я была в этом полностью уверена. А Якуб…. Если в том, что Фати мать Рашида, я бы могла усомниться. Или другие сыновья. Они все были копией Фатиха. То Якуб! Якуб был копией бабушки! И у матери Якуба! Она родила сына и осталась жива!

Мои дорогие читательницы, следующая прода выйдет в четверг 09.10.2025

Мы с Музом приносим извинения за задержку.

Глава 40

Фати стояла у окна. Плотные шторы были задернуты, и я не могла определить, был сейчас день, или ночь. Настенные часы показывали половину двенадцатого. Несмотря на наличие люстры и многочисленных светильников и ламп, в комнате