Три желания - Майя Марук

Муктафи был великим магом. Тварью редкостной, конечно, правителем, скорее всего, посредственным, но магом — отменным. Моло того, что джинна закрыл, так еще и позаботился о том, чтобы завязать родовую линию на побочную ветку и лишить Ифрита возможности видеть предмет, к которому он был привязан. Точнее, скрыть предмет, к которому он не был привязан.

Там, в пустыне, Муктафи специально выставил сотню сосудов, чтобы запутать следы. А когда поймал демона, связал его с родовым кольцом и закрепил это кольцо за потомками от одной из своих рабынь. Я не могу быть уверена, но очень сильно подозреваю, что этой самой рабыне он рассказал о демоне и приказал после своей смерти хранить перстень. Впрочем, заглядывать в тайны красного камня я уже не хотела.

Джинн больше не был связан ни с Муктафи, ни с Рут, ни с Фати. Добровольно передав мне кольцо, Фати передала не только власть над джинном мне, но и обязательства своей крови перед ним. И я приняла условия этой сделки, надев кольцо на палец. Вот только просто так для них эта история не закончится.

Но сначала мне нужно было исполнить свои обязательства перед Ифритом. А еще, решить, как быть с Якубом, и попросить Михаэля сохранить все, что он узнал в тайне. Вряд ли, конечно, мужчине кто-то поверит, если тот решит рассказать, что видел живого джинна. Но, тем не менее, в этой ситуации лучше было обговорить нюансы.

Вдруг накатили воспоминания. Горло будто жгутом перехватило, стало трудно дышать, сердце заколотилось быстрее. Перед глазами появились безмятежные лица женщин, которые вскоре планировали стать матерями. Наверняка, выбирали деткам мебель, ходили по магазинам за бутылочками, распашонками и первыми игрушками. Я не смогла вспомнить, в каком году это все происходило. Думаю, что задолго до моего рождения. В те времена, когда еще не было маркетплейсов, смартфонов и карго. Когда за любой мелочью для малыша нужно было ехать в магазин. Самой смотреть пледы, щупать ткань, гадать, подойдут ли пинетки на маленькие ножки, и выбирать старомодные коляски, корпус которых обтянут материалом напоминающим кожу.

Дурнота сменилась на злость. Аолна эмоций снова закинула меня в прошлое. В прошлое одной из погибших женщин. Я так и не узнала ее имени, но увидела, как она стоит в комнате и смотрит на ведерко белой краски. Она не знала, кто у нее родиться, поэтому решила красить детскую в нейтральные тона: белый потолок, бледно-желтые стены.

Через секунду, снова очнулась в спальне. Чтобы не провоцировать эмоциональные всплески, решила выйти на улицу. Чужих жизней на сегодня точно было достаточно. Переоделась. Вышла из комнаты. В доме было тихо. Свет везде выключен, только небольшая лампа горела в саду.

Михаэля обнаружила как раз под этой лампой. Мужчина заметил меня не сразу. На столе стояли стакан с виски и блюдце с окурками.

— Как ты? — постаралась, чтобы голос звучал как можно мягче.

Мужчина все равно дернулся, но быстро собрался. Выглядел он паршиво. Лицо как будто осунулось. Но, к счастью, в глазах не было лихорадочного блеска, свойственного людям с травмированной психикой.

— Нормально, — он попробовал улыбнуться. Получилось немного вымучено.

— Можно?

— Да, конечно.

Он вдруг подскочил, чтобы помочь мне сесть. Отказываться не стала. Во-первых, люди после такого стресса нуждались в каких-нибудь рутинных действиях, во-вторых мне было просто приятна его забота.

— Прости, я не хотела, чтобы ты все это видел.

— Все в порядке, будешь? — он кивнул на виски.

— Да.

Он потянулся назад, к чистому стакану и налил туда «на два пальца».

— Я просто не ожидал, — усмехнулся мужчина.

— Знаю, это сложно.

— Он сейчас где-то рядом?

Спросил это Бейлис с опаской, но без явного страха. Это немного успокоило.

— Нет.

— Он и есть твой клиент?

— Можно и так сказать, — сделала глоток виски. — Его привязали. Привязку подпитывали смерти потомков Муктафи. Наш мир создан для людей, а не для джиннов.

— Он умрет здесь?

— Когда-нибудь умрет, — кивнула. — Но он проживет дольше наших правнуков. Даже на Земле.

— Зачем ему возвращаться?

— Представь, что однажды ты проснулся на Марсе. Там другая культура, законы физики, правила, устои. Все другое. Нет ни одного существа, похожего на тебя.

— Так и с ума сойти можно.

— Именно.

Мы замолчали. Тишину ночи нарушал только звук работающего пикапа, где-то в конце улицы. Кажется, автомобиль сломался, и кто-то пытался его починить, с помощью кувалды и воли Аллаха.

— Что будет с Якубом?

— Не знаю, — неопределенно пожала плечами. — Возможно, еще раз женится.

— Мы говорили с ним. После того, как ты ушла.

Михаэль сделал паузу, как будто обдумывал, стоит ли мне что-то говорить, или нет.

— Он сказал, что предпочел бы все это забыть, — он опустошил стакан и посмотрел на меня. — Мне стыдно. Но, я бы тоже хотел все забыть.

Во взгляде мужчины было столько надежды, столько отчаяния, что сердце так некстати сжалось от боли. Я знала, хорошо знала, что нельзя жалеть мужчин. Бейлис был сильным. Он со всем мог справиться. Но зачем? Это был не его мир, и не его выбор.

— Прости. Я, правда, не хотела.

— Нет, — улыбка снова вернулась на его лицо. — Прости. Это алкоголь. Ты ни в чем не виновата. И, — он поднял указательный палец вверх, — Петр меня предупреждал. Ты… Ты уди… диви… ая…

Глаза Михаэля потяжелели, через секунду тяжелая голова опустилась на столешницу. Мужчина уснул. И я точно знала, что где-то неподалеку, точно также уснул и Якуб. А джинн снова появился в метре от меня.

— Уверена, что этого хочешь?

Еще раз посмотрела на Михаэля. А ведь у нас, наверно, могло бы что-нибудь получиться. Впрочем, как говорила мама, история не терпит сослагательного наклонения.

— Я хочу, чтобы они меня забыли. И Хаммад, и Михаэль. Сделай так, чтобы меня никогда не было в их жизни.

— Амнезию могла им и сковородой обеспечить, а не тратить желание.

— Ценю твое чувство юмора.

Якуб

Якуб проснулся с гудящей головой, словно от похмелья. В комнате пахло чем-то неприятным: то ли прогорклым потом, то ли несвежими простынями. Мужчина поморщился от отвращения, но голову от подушки оторвать не смог. Попытался повернуться на спину, и застонал от пронзительной боли где-то в районе темечка, зажмурился и уткнулся лицом в подушку, пытаясь вспомнить, что он вчера делал, как напился, но ничего не получалось.

Минут через пять почувствовал, что рядом кто-то шевелится. Резкий запах пота, смешанный со сладкими восточными духами и алкоголем, ударил в нос. Мужчину замутило. Он повернул голову и увидел женскую спину.

— Зулейка?

Жена ничего не ответила. Она крепко