Академия преемников. Кощеев не убивать! - Александра Логинова

— А мне нравится.

Богиня любви с горящими глазами потерла руки. Фрида-голем повторила ее жест, азартно доставая из-под юбки внушительный каменный топор. Хохотнув, моя подруга выхватила точно такую же игрушку и широко улыбнулась Бригитте, снисходительно глядящей на нас.

Африканка перекинула густую копну за спину, гладя гигантское чудовище, высеченное из цельной скалы. Руки-дубы в два человеческих обхвата попирали землю перед мрачным вирявом, обозревающим двойника в истинном обличье. Поросшая мхом голова монстра заслоняла солнце, отчего я нервно сглотнула — такую хрень огнем не победить.

— Надеюсь, все кричали в окно «Халява, приди»? Перед вами десять мыслящих големов, наделенных силами десяти преемников. Каждый побеждает свое отражение. Помогать друг другу можно, но оценивать старания я буду индивидуально.

Десять? О, нет!

Прямо за тремя старухами в балахонах замерла фигура навьего царевича. Каменный Кощей был страшен. Не монструозным обликом, не второй ипостасью, которой у него не было, а разящей наповал энергией нави. Туча гнилостного смрада окружала голема Константина, вооруженного черным базальтовым клинком.

— Поскольку ваш товарищ ловко свинтил с сессии, его слепок станет общим испытанием, — съехидничала главная лоа.

И экзамен начался!

Я лихим прыжком ушла с линии атаки глиняного принца, моментально пустившего в ход чары. Короткий спортивный сарафан мелькнул подолом перед лже-богиней, подразнил лесную хтонь и поскакал по Приграничью.

Каменная «я» не отставала, на ходу дергая нити силы. Прыжок, кувырок!

— Мазила, — фыркнула я в растерянное лицо голема.

Снова нужны руны, но не кровавые — двойник даже не почувствует, сочтя мою кровь частью своего нутра. Где-то под миленькой грудью, целомудренно прикрытой каменной рубашкой, прячется сердце голема. Учитывая детальную копию, это сердце — не деревяшка, а предмет, содержащий мое ДНК. Возможно, ту самую кровь или волосы, которые легко добыть. Еще подойдут обломки ногтей или личные предметы; африканские мамбо превосходны в искусстве вуду.

В отличие от безоружного голема, я набила сумку зельями и травами, примерно представляя специфику испытания. Тройной круг из соли запер каменную Ягу, принявшуюся шипеть от злости. Даже представлять не хочу, каким местом она издает эти звуки. Вынув из сумки молоток по камню, я услышала ехидный свист.

Мой двойник мелко трясся от смеха, делая загадочные пассы руками. Искусственная коса удлинилась, выпустив тонкие ручейки, заслонившие грудь и живот лже-Ярославы, глядящей на меня с ненавистью. О, черт, это же земля!

— Ах так?

Голем самодовольно хлопнул в ладоши, испустив ужасный грохот, и с его пальцев посыпался песок. В два счета соляные круги оказались засыпаны, позволяя лже-Яге выбежать наружу.

Позади разразились проклятья, женский визг и рев каменных чудовищ. Лихорадочно соображая, как не засветиться перед остальными големами, я попятилась. Накрыть ее огнем? Мерзавка покроется глиной, радостно позволяя обжечь себя, и станет прочнее. Превратить во что-нибудь? Голем меняет структуру тела: заклятие, пригодное для камня, бесполезно на песке. Нужна грубая сила, способная разрушить любую почву и породу.

— Знаешь, что это? — прозрачная склянка сверкнула на солнце. — Смертельный яд. Горючие слезы древней поленицы, хоробой богатырши Василисы Микулишны. Вестимо тебе, что эта жидкость способна прожечь землю и потушить огонь преисподней?

Узнав о плене мужа, Василиса Микулишна проронила едва ли дюжину слез, пока вздевала доспех и рядилась сыном короля ляховецкого. Слезы хранились в бабушкиной шкатулке, откуда я позаимствовала склянку на время. Лучше не думать, чем буду отдавать, — последняя поленица сгинула задолго до моего рождения.

Брызнув каплями в лицо голему, я использовала временную слепоту противницы, заскочив ей за спину. Голем яростно замахал рукавами, из которых летели острые камни, целящие на поражение. Внезапно трава под ногами ожила, принявшись оплетать мои кеды.

— Травушка-муравушка, не мешай забавушке, — я топнула ногой, угомонив зелень. — Ведьмы друг другу морды бьют, не лезь в чужое дело.

Как правило, сердце голема находится буквально там, где обычно располагается орган у живого существа. Но каменная «я» особо тщательно прикрывала чрево, защищая его гранитовой броней. Мне бы дальнобойное оружие, способное пробить насквозь и камень, и липкую глину, и зыбучий песок. Пока не придумаю, как ее одолеть, буду бежать.

Выбегая на подрост, я оценила свои шансы забраться на дерево. Сверху удобно шандарахнуть голема смесью из яда саламандры и женских слез, пригвоздив его к месту. Вот бы эта каменная балда потерялась в лесу на пару минут, чтобы я приготовила ловушку.

— Слава, берегись! — провизжали сзади.

Гигантское веретено просвистело над головой, снося молодую березу. Каменная старуха без усилий замахнулась вновь, целя точно в грудь разозленной Плешке. Мойра, плетущая жизни, быстро мотала на руку черную пряжу, шепча что-то под нос, отчего по коже ползли мурашки и веяло потусторонним духом.

Извините за беспокойство, это местечко уже занято. На горизонте исполинская тень ломает деревья, с запада несет крепкой брагой, на востоке подозрительно тихо — туда вообще лучше не соваться. Побегу на север, пока мой подраг не сообразил, зачем я настойчиво убегаю.

— Найти бы палку, — я чертила на земле ребром обуви, психуя от неудобства.

Изрезанная рунами стылая почва не желала подчиняться, хоть руками ее копай. Оглянувшись по сторонам, я заметила удобный камень, хватая его одной рукой, но камень не желал поддаваться, а потом и вовсе зашевелился. Прямо как мои волосы на затылке.

— А… — я медленно обернулась, молясь богам о пощаде. — Т… ты?

Каменный голем, притаившийся среди желтой листвы, не ответил. И меч, за который я схватилась, не отдал, с любопытством читая руны на земле. Что-то для себя уяснив, копия Константина в три движения закончила гральдстав, не вынимая оружие из ножен.

— Ты же знаешь, что этот став запирает немертвое внутри?

Царевич поднял незрячий взгляд, по которому стало предельно ясно — знает. Бродя по лесу неприкаянным дитем, Кощей с наивным любопытством подсматривал за чужими битвами, наконец выбрав себе достойное зрелище — драку двух чародеек.

— Если я толкну тебя внутрь, ты окажешься прикован к месту, — я доверительно сообщила ему и тут же закричала. — Нет, стой! Не шагай!

Голем послушно опустил ногу, передумав добровольно идти в тюрьму. Странно, моя близняшка гораздо агрессивнее и уже мчится напролом сквозь подлесок. Удвоив руны сушеной полынью и омелой, я отступила поближе к голему Кощею так, чтобы край розового сарафана призывно торчал из кустов. Костик подвинулся, уступая выгодную точку обзора, и индифферентно уставился вбок, где орали в пылу сражения сокурсники.

Через полминуты на горизонте показалась взмыленная Ярослава. Фу, как некультурно: подол обломала, косу разметала, песчаные пальцы оставила обрубками, не