Ельник - Ульяна Ма

Зачистка длилась до поздней ночи. Княгиня велела заглянуть в каждую щель и – хоть целыми, хоть по частям – выскрести остатки бунтовщиков. С тел стражников снимали доспехи, трупы складывали в повозки и вывозили за пределы крепости, накрыв мешковиной. Тела женщин и мужчин, невинно убитых в эту кровавую ночь, отправили в подвал, чтобы подготовить к ритуальному сожжению. Сама же Рагнеда принялась пересматривать бумаги по найму, попутно велев Марку выписывать числа в две колонки на отдельном листе. Юноша принялся за дело с опасливым энтузиазмом, старательно и долго выводя линии и крючки по образцу из документов.

– Дай посмотрю, – княгиня протянула руку Марку. Его небольшой стол оборудовали прямо в кабинете, рядом со столом княгини, что явно раздражало Виктора. Он то и дело заскакивал к ним, хотя Рагнеда неоднократно велела оставить их в тихом рабочем процессе.

Осмотрев лист, исписанный Марком, она бегло пробежала взглядом по строкам в документе. Серьезное задумчивое лицо выглядело даже пугающе.

– Н-да, – наконец протянула она, выдержав напряженную паузу. – Не сходится. Увольнения есть, а приема на службу – нет. С такими увольнениями во дворце не должно быть стражи. Ни одного человека.

– Причины тоже странные, – Марк говорил с Рагнедой робко, осторожно, тихим голосом, хотя суровая княгиня на удивление всегда внимательно вслушивалась в его слова. – Вот здесь написано… – Марк взял связанные листы и открыл последнюю страницу. – Здесь написано: гру…гру-бо-е, по-ве…

– Грубое поведение, – опередила его княгиня, и Марк благодарно качнул головой. – Да, причины увольнения за последние четыре года самые несуразные. Плохое зрение, рождение пятого ребенка, отсутствие пальца на ноге… И в последний год статьи расходов по еде, винам и предметам быта просто безумные, особенно если сравнивать с предыдущими годами. У нас столько продуктов никогда не было.

– Ну-с, что нашли? – поинтересовался Виктор, заглянувший в кабинет.

– Ничего примечательного, – Рагнеда отложила бумаги в аккуратную стопку и взяла у Марка исписанный листок. – Ты прав, Виктор. Видимо, нашей страже и правда очень сильно не понравился нефилим.

– Я сказал это сразу, – советник довольно кивнул. – Госпожа, стол накрыли, еда уже стынет. Эти три дня вы толком ничего не ели.

– Да, благодарю, Виктор, – княгиня медленно поднялась с кресла. – Будь так добр, приберись в кабинете. Тут кипы бумаг, а у меня уже разложить их по местам сил нет.

Виктор поклонился и принялся за работу. Рагнеда же, швырнув исписанные листы в камин, пошла прямо по коридору, туда, где Марк еще ни разу не был. На этом этаже почти нет дверей, как на втором, потому что большую часть его занимали какие-то бумажные склады и огромная библиотека, которую юноше удалось увидеть лишь одним глазком. Теперь на каждом этаже дежурили стражники из гарнизона. Как сказала княгиня по этому поводу, «охрана хорошая, но денег надолго не хватит». И правда, эти стражники отличались особой осанкой, даже взгляды их немигающих глаз какие-то излишне серьезные.

– Куда мы идем?

Рагнеда остановилась у одной из дверей. Дернув за ручку, она обнаружила, что дверь закрыта, а около нее дежурят стражники. Княгиня ничуть не удивилось: невозмутимо достав из волос острую кривую шпильку, она просунула ее в замочную скважину. Такие трюки Марк видел, разве что, от Николь или Якова, когда те вскрывали амбар ночью, чтобы натаскать свежих яиц (в тот раз им сильно попало от смотрителя). От княгини же Марк в последнюю очередь ожидал подобного. Посмотрев по сторонам, на невозмутимые лица стражников, Марку как-то стало легче. Все же он уже не маленький мальчик в деревне, а юноша под покровительством самой княгини, и, видимо, сын князя.

Замок в двери щелкнул, и княгиня, скрывая довольную улыбку, беззастенчиво вошла в комнату. Это покои Виктора, Марк легко узнал их. Стены, обитые деревом, кровать с бархатным покрывалом и балдахином, бордовые плотные шторы, совсем не пропускающие свет, книжные полки из черного дерева, заставленные плотными корешками. Из того же черного дерева сделан массивный письменный стол, на котором нет ничего, кроме пера и чернильницы. Ноги утопали в мягком ковре с высоким ворсом; княгиня начала осматривать ящики стола, но, кроме чистых бумажных листов, там ничего не лежало. Она ринулась к полке и начала перебирать книгу за книгой, аккуратно ставя каждую из них на место. Наконец из какой-то большой энциклопедии в бархатистом переплете выпала куча страниц, сшитых воедино плотной нитью, а сама книга оказалась чем-то вроде шкатулки.

– Лыхонь, – княгиня склонилась над листами и стала, не поднимаясь с корточек, перелистывать страницу за страницей. – Припрятал в «Сказании о Всеживе».

Ее взгляд быстро перескакивал со строки на строку, а губы едва шевелились, когда она вчитывалась в строки.

«Попался», – словно игриво произнесла Мама.

– Попался, – вторила ей княгиня. Встав на ноги, она аккуратно сложила листы туда же, где они и лежали, в книгу. Вернув ее на полку, княгиня напоследок осмотрела комнату, и они с Марком поспешно ее покинули.

– За последние четыре года все стражники, даже командиры, уволены. Виктор нанимал новых, без описания личных дел, – пояснила Рагнеда, когда они стали спускаться вниз в обеденный зал. – Зато платил вдвое больше. Вот куда вся казна уходила эти годы. А мне врал, что в оброк людям дать нечего.

Марк горько усмехнулся, вспоминая дни сбора. Люди несли заработанные деньги или продукты, и с каждым годом, как говорила мама, налоги становились все больше и больше, а урожай все скуднее и скуднее.

– Нас обдирали, как липку, – он осмелился произнести это вслух, но княгиня, по обыкновению, ничего не возразила юноше.

– Придется сокращать все статьи расходов, – задумчиво сказала Рагнеда. Они уже вышли в широкую светлую столовую, хорошо нагретую от жара печей. Судя по ярким запахам, кухня находилась в соседнем помещении отсюда. – Ладно, об этом я подумаю позже. Сегодня днем навести Мару, а вечером приходи ко мне. Часов в пять. Нужна будет твоя помощь.

Мужчина в белом одеянии выдвинул перед Марком кресло. Юноша неловко уселся за стол: до этого он ел только в своей комнате, а в столовой бывал только мимоходом. Теперь он мог рассмотреть высокий белый потолок, стеклянные двери, ведущие во входной зал, прислугу в белых одеяниях. Длинный изящный стол накрыт белой кружевной скатертью, на нем расставлены серебряные столовые приборы и красивые плоские блюда. На обед подали утку, которую Марк едва ли не проглотил с костями, и запечённый картофель, такой нежный, что таял во рту. Марк даже не ощущал аппетита и насыщения, поглощая кусок за куском и запивая все это сладким ягодным компотом. Он не замечал,