Петербургские сказки - Денис Вепс

– Откуда вы узнали?

– Запах тлена и боли. Так с какого?

– Я… – юноша запнулся.

Он не помнил, а может даже и не знал, как называлось кладбище, на котором они жили. Для них с сестрой оно всегда было просто «кладбищем».

– Я не помню. – в смятении ответил юноша.

– Плохо… – прошептал Фонарщик. – Очень плохо. Придётся обойти их все.

Он пристально посмотрел на юношу, словно подозревая его в сговоре с мглой. Он смотрел на него долго. Внимательно. Юноше даже стало казаться, что сейчас Фонарщик шагнёт во мглу, оставив его в одиночестве. Юноша даже мог поклясться, что видел как тот подался назад, но вдруг замер. Похоже, Фонарщик передумал в последний момент и спросил:

– А как ты вышел с кладбища?

– Через ворота. – не задумываясь ответил юноша.

Фонарщик нахмурился и прошептал:

– Плохо… Очень плохо.

Он огляделся по сторонам, не то опасаясь, не то надеясь увидеть кого-то во мгле, а потом бросил юноше:

– Пойдём. Сегодня мне понадобится помощь.

– Но… Я не смогу помочь. Мне самому нужна помощь!

– А кто вообще говорил о тебе?

Фонарщик устало покачал головой и двинулся сквозь мглу. Юноша поспешно двинулся следом. Он внезапно почувствовал, что пугает Фонарщика самим фактом своего присутствия в Городе. Не мог понять почему, но явно ощущал исходящие от Фонарщика волны нарастающего страха.

Они ушли от тропы зелёного света всего на дюжину шагов, но этого хватило, чтобы она бесследно исчезла во мраке. Бездна забвения легла между ними и безопасной тропой. К счастью, Фонарщик остановился ровно на тринадцатом шаге. Он замер. Долго вслушивался во мрак, а затем размашисто ударил оземь лестницей. Два раза. Земля отозвалась протяжным гулом набата. Тотчас же из тумана проступила нить старого трамвайного рельса. Стальное полотно гудело, потревоженное Фонарщиком, вибрировало, скидывая с себя хлопья налипшей мглы. Стряхнув хлопья, оно устремилось сквозь туман, очерчивая новый путь.

Фонарщик не пошёл по этому пути. Он ждал. Ждал до тех пор, пока гул полностью не потонул в тумане. Когда гул вернулся, он был уже совсем другим: глухой и тяжёлый – то был ответ из недр земли. За новым гулом, как за эхом древнего горна, проступило пятно зелёного света.

Пятно всё разрасталось, приближаясь и разгоняя прочь клубящуюся мглу. Вскоре в пятне проявился призрачный силуэт. С каждым шагом он становился всё чётче. Призрак в прорезиненном плаще химзащиты двигался на них тяжёлой поступью, то и дело опираясь на железный багор. От него несло затхлостью подземелий и карамелью. Грубо заштопанный плащ его шелестел, словно крылья древней летучей мыши. А позже, когда призрак оказался совсем рядом, юноша различил и его тяжёлое дыхание, приглушенное старым противогазом.

ㅤ

Призрак остановился, ознаменовав последний шаг гулким ударом железного багра о брусчатку. И не успел стихнуть гул рельса, как он глухо сказал:

– Ты тоже это почувствовал?

Фонарщик в ответ лишь едва заметно кивнул и подсветил фонарём лицо юноши. Пронзительный взгляд впился в него сквозь потрескавшиеся окуляры противогаза. Призрак щурился, словно чужой свет мешал ему разглядеть лицо юноши. Фонарщик, заметив это, отодвинул свой фонарь, а призрак напротив направил свет своего на юношу. Ржавая коробочка фонарика путевого обходчика излучала тот же мерный зелёный свет, хоть и разительно отличавшийся от фонаря Фонарщика.

– Это… нехорошо, – наконец глухо заключил Обходчик. – Очень нехорошо.

– Иначе я бы тебя не потревожил. – согласился Фонарщик. – Мне нужна твоя помощь.

– Да… вижу. С какого мальчишка?

– Он не помнит. Придётся обойти все.

– Тогда не будем терять времени.

Обходчик собрался было шагнуть по уходящему во мрак полотну, но Фонарщик окликнул его:

– Ещё кое-что. Мальчика нужно отвести к Елисеевскому.

Обходчик недовольно сверкнул потрескавшимися окулярами.

– Я обещал. – коротко ответил Фонарщик.

Обходчик смерил юношу взглядом, а потом посмотрел на Фонарщика и кивнул ему.

– Держись за край плаща. – глухо сказал Обходчик юноше. – Да покрепче.

Юноша вцепился в складки химзащиты и его пальцы тут же заскользили по промасленной резине. Обходчик шагнул, и край плаща едва не выскользнул из рук мальчика. Он поспешно ухватился за резиновое крыло второй рукой и до боли в суставах впился пальцами в скользкую ткань.

Обходчик сделал второй шаг и замер. Юношу бросило вперёд, едва не стряхнув с резинового крыла. Мужчина лишь искоса глянул на него и глухо сказал:

– Твоя станция.

Он положил руку на фонарь и направил зелёный луч во мглу. Та спешно рассеялась, открывая вид на гротескное здание, витрины которого были залиты ярким, безжизненным светом. Слепящий, холодный, неживой. Он падал на мостовую, с трудом переваливаясь через край витрины. За безупречно чистым стеклом, на старинных прилавках, стояли коробки со сладостями: конфеты, печенье, зефир, расставленные нарядно, празднично, цветные, яркие, манящие, словно не из этого мира.

ㅤ

Юноша во все глаза разглядывал богатое убранство и особенно сладости, которых было столько, сколько он не видел никогда в жизни. На мгновенье он даже подумал, что всё это – лишь иллюзия. Он зажмурился, но видение не пропало. Тогда он было решил, что умер, и там, за стеклом, начинается рай для хороших мальчиков. Иначе, зачем ещё столько сладостей? Он повернулся к мужчине, чтобы поделиться своей мыслью:

– Это он? Дом Конфетной Леди?

Обходчик едва заметно кивнул.

– А вы меня не проводите?

– Нет. Дальше ты сам по себе.

– Может быть дадите какой-то совет?

Обходчик пристально посмотрел на юношу, а затем едва слышно сказал:

– Не ходи туда. Возвращайся, откуда пришёл.

Юноша что есть сил замотал головой, будто пытаясь вытряхнуть слова Обходчика.

– Нет-нет! Я не могу! Там моя сестра.

– Возможно, – с сомнением произнёс Обходчик. – Возможно она ещё там.

Обходчик наконец оторвал свой пронзительный взгляд от юноши и посмотрел во мглу. Он перевёл луч зелёного света чуть левее и в образовавшемся коридоре проступили очертания тёмной улицы.

– Что ж… – глухо сказал Обходчик. – Тогда заходи через Малую Садовую. Только не углубляйся слишком далеко.

– А что там?

– Тот, с кем ты не захочешь встречаться.

Юноша вгляделся во тьму улицы и его передёрнуло – нечто наблюдало за ним из этой тьмы. Это нечто сулило что-то хуже погибели.

– Ступай. – сказал Обходчик. – Я посвечу.

– Юноша неуверенно шагнул в коридор зелёного света. Тьма за границей его свода недовольно клубилась, так и норовя броситься на заблудшего путника. Юноша чувствовал её злобу, её алчное желание погасить нечто, что он хранил внутри, сам того не ведая. И всё же эта злоба была ничем по сравнению с желчным гневом, что источал притаившийся в конце улицы монстр. Юноша шёл, затаив дыхание и не оглядываясь по сторонам. Он не мог оторвать взгляда от тёмного пятна в конце Малой Садовой.

Обходчик дождался, пока юноша переступит черту улицы, и лишь тогда отвёл свет фонаря. Он шагнул, и зелёный свет тотчас растаял, прорезав мглу. Рваные клубы мрака опадали на мостовую, пока железное полотно конки таяло, обрастая серым асфальтом. Вскоре мгла поглотила и его.

Туман не заполнял мир, как это было до встречи с Хранителем мостов. Серая пелена учтиво держалась на расстоянии от Елисеевского магазина. Решётки его витрин напоминали огромный фонарь, рядом с которым юноша отчётливо почувствовал себя мотыльком. Непреодолимое желание окунуться в лучи мёртвого света заполнило юношу. Оно почти захлестнуло его, но тот вовремя отвернулся, запретив себе смотреть на губительное сияние.

Юноша огляделся. Стены зданий вокруг растворялись во мгле, застилавшей небо. Уличные