Белая слива Хуаньхуань - Лю Ляньцзы

– Мне нравится Танли, да и не стремлюсь я к положению фэй. Мне просто хочется спокойно жить вместе с вами и нашими детьми.

– Я всегда буду оберегать и тебя, и наших детей, – сказал император и прикоснулся губами к моему лбу. – Не беспокойся. Я уже направил огромное войско с правого фланга под командование твоего брата. Так для него будет безопаснее. Я возлагал на него большие надежды, и он меня не подвел. Он добился значительных успехов под руководством принца Жунаня и дворянина Мужуна.

– Я уже слышала новости про брата. Но я все равно не могу успокоиться, потому что… Мне кажется, уезжая на войну, он даже не думал о том, чтобы вернуться живым.

Сюаньлин ненадолго задумался, а потом сказал:

– Это меня в нем и восхищает. Но так как он единственный сын в вашей семье, я хочу, чтобы он поскорее вернулся и женился. – Император вдруг наклонился и прошептал мне на ухо: – Ничего не бойся. Сейчас ты должна только одно: спокойно выносить нашего ребенка и благополучно родить.

Я осторожно погладила свой плоский живот и тут же ощутила на своей руке большую и теплую ладонь императора. Все случилось так неожиданно, что я до сих пор никак не могла поверить, что внутри меня зародилась новая жизнь.

Я прикрыла глаза. Как бы то ни было, он отец малыша, который растет в моем животе, и, несмотря ни на что, он обо мне заботится. Я обессиленно оперлась о его плечо в поисках утешения и посмотрела на цветущие ветви персика, густо покрытые молодыми бутонами.

Дыхание императора становилось все тяжелее. Когда ухо обдало жаром, исходящим от его губ, мне пришлось тихонько толкнуть Сюаньлина и напомнить:

– Лекари сказали, что в первые три месяца надо быть очень осторожными.

Сюаньлин отстранился от меня, и я заметила, что он покраснел. Сейчас он выглядел как самый обычный мужчина, немного наивный и простодушный. Мне редко удавалось увидеть его таким, но это были приятные моменты, когда на душе становилось легко и безмятежно. Император взял со стола чайник и отпил прямо из носика. Успокоившись, он улыбнулся и сказал:

– Прости меня, я совсем забыл.

Он посмотрел на меня и увидел что-то, что заставило его застыть на месте.

– Хуаньхуань, в последние дни я ни разу не видел, чтобы ты улыбалась так же искренне, как раньше, – в его голосе радость смешалась напополам с грустью.

Я заглянула в его глаза и тут же опустила голову.

– Фэй Хуа ослепляет своей красотой, поэтому я думала, что император уже забыл, как выглядит моя улыбка, – негромко сказала я.

И в этот момент заслон, который сдерживал накопившиеся за последнее время обиды, пал, и из глаз скатились первые слезинки.

Император на мгновение замер, а потом сел рядом и начал вытирать слезы с моих щек.

– Я больше никогда не сделаю то, что огорчит тебя, – ласково прошептал Сюаньлин.

Я кивнула, хотя знала, что огорчит он меня или нет, зависит вовсе не от него. Но его намерений для меня было достаточно.

– Ваше Величество, в ближайшее время я не смогу о вас заботиться, да и вам не следует все время находиться рядом со мной. Может, вам переночевать у другой наложницы?

– Я больше тебя не побеспокою, – ответил император и обнял меня. – Я просто посижу с тобой. Ты ведь не против?

Я наслаждалась минутами тишины и спокойствия, но вскоре мне стало скучно, и я вспомнила о знаках, которые мне подавала наложница Дуань.

– Ваше Величество, – я улыбнулась и слегка отодвинулась от императора, – наложница Ду сегодня очень сильно испугалась. Вам следует сходить к ней и проверить, как она себя чувствует.

Сюаньлин задумался, но почти сразу же ответил:

– Хорошо. Тогда я приду к тебе завтра.

Сумерки сгущались все сильнее. К вечеру зарядил дождь, но ближе к ночи он закончился и тучи разошлись, открывая взору смутный полумесяц нарастающей луны. Его края были размыты, словно он был покрыт слоем разлитого молока или дымовой завесой. Я приказала, чтобы в задней части Иньсинтана не зажигали свечи, поэтому он освещался только блеклым светом луны, проникающим сквозь полупрозрачную оконную сетку и создающим на моей одежде узоры из светлых и темных пятен. В сиянии ночного светила виднелись смутные очертания недавно распустившихся груш. Сквозь сетку на приоткрытом окне проникал насыщенный аромат пышно цветущих пионов «Яохуан». Вся комната была наполнена благоуханием цветов.

В третьем лунном месяце весенние пейзажи и ароматы цветов ночью были так же прекрасны, как и днем.

Мы с Цзиньси сидели в задней комнате при свете одной-единственной свечи.

– Матушка, как вы и приказали, я велела оставить боковые двери открытыми. Но вы уверены, что матушка Дуань придет? – спросила меня Цзиньси.

– Если бы, – ответила я устало. – Я вовсе не уверена. Это всего лишь мои догадки. Если она не придет, – я поглядела на служанку и улыбнулась, – мы с тобой просто полюбуемся луной.

– Кажется, у вас хорошее настроение, госпожа.

– Меня повысили до гуйпинь и теперь в моем распоряжении целый дворец. Тебя как мою ближайшую служанку тоже повысили до пятого класса. Разве мы не должны радоваться?

– Мое счастье полностью зависит от госпожи и ее сына-принца.

– Я же беременна чуть больше месяца. Почему ты уверена, что у меня будет не принцесса, а принц?

– Хотя император и не говорит об этом вслух, но в глубине души он хочет еще одного сына, потому что старший… – Цзиньси замолчала на полуслове и посмотрела на меня. – Госпожа, когда вы сегодня бросились на выручку госпоже лянъюань, у меня сердце в пятки ушло от страха. Вы рисковали своим здоровьем, а ведь вы даже не в приятельских отношениях.

В ее голосе звучали сомнения, и я прекрасно понимала почему. Я не спешила с ответом. Поглаживая юбку с мудреной вышивкой, я размышляла, стоит ли говорить правду. И все же я решилась:

– Если я скажу, что меня кто-то толкнул, ты поверишь? Я думаю, тот, кто это сделал, планировал, что я упаду прямо на живот лянъюань Ду и у нее случится выкидыш, и виновной в этом окажусь я. – Я презрительно усмехнулась. – Они хотели одной стрелой подстрелить двух ястребов.

Цзиньси совершенно не удивилась. Видимо, она ожидала чего-то подобного.

– В бесконечной войне внутри гарема любая забеременевшая наложница становится мишенью. Сегодня это была наложница Ду, а завтра мишенью можете стать вы, госпожа.

Поглаживая блестящий в свете луны браслет из белого нефрита, я с грустью улыбнулась:

– Наверное, сегодня ночью многие не смогут уснуть из-за новостей о моей беременности.

– Даже если бы вы не были