Белая слива Хуаньхуань - Лю Ляньцзы

она так сказала, я не стала ее уговаривать. Мы с Цзиньси проводили гостью до боковой двери и пошли в спальню. Какое-то время мы обе молчали, потому что осознавали, что ситуация складывается очень опасная. Со всех сторон шли бои и сверкали острые мечи.

Цзиньси помогла мне переодеться и лечь в кровать, после чего встала возле меня на колени и сказала:

– Матушка, вы только не думайте слишком много. Вам вредно переживать. Теперь мы знаем, что вам надо остерегаться не только фэй Хуа, но и цзеюй Цао. Мы будем предельно осторожны и, если они решатся навредить вам, встретим их во всеоружии.

Я облокотилась на подушку и посмотрела на служанку.

– Матушки Дуань не было во дворе в тот момент, когда все произошло, поэтому она знает не все. А я знаю. Думаешь, у меня получится закрыть на это глаза?

– О чем вы? – Цзиньси слегка удивилась.

– Лянъюань Ду еле удержалась, когда поскользнулась на жемчужине из порванного ожерелья наложницы Хуа. И именно в этот момент Сунцзы, которая спокойно сидела у фэй Цюэ на руках, вдруг взбесилась и бросилась на нее. Тебе не кажется, что это странно? Я знаю, что все кошки весной взбудоражены, но Сунцзы была хорошо воспитана. Так почему она вдруг поцарапала того, кто ее держал, и бросилась прочь?

В глазах Цзиньси, спокойно складывающей мою одежду, появился испуг:

– Вы хотите сказать…

– Только фэй Цюэ родила императору принца… – сказала я, многозначительно посмотрев на служанку.

– Но обычно матушка Цюэ держится в стороне, чтобы никто не навредил ей и ее сыну.

– Хотелось бы, чтобы все это оказалось напрасными переживаниями. Но ты сама знаешь, что у императора мало детей, и, возможно, это результат чьего-то злого умысла. А если это так, то вряд ли был всего один злодей. – Я задумалась ненадолго и задала еще один беспокоящий меня вопрос: – Что ты скажешь о фэй Дуань? Она давно живет вдали от гаремных войн. Ей совсем не обязательно лезть в эту мутную воду.

– Я уже давно служу во дворце, но встречалась с матушкой Дуань не очень часто. – Цзиньси говорила медленно, обдумывая каждое слово. – Но у меня такое ощущение, что она помогает вам не с плохими намерениями. Однако фэй Дуань не из тех, к кому стоит относиться легкомысленно и кого можно злить.

– Ты права, – я повернулась на спину. – Именно поэтому я отношусь к ней с большим почтением и строго соблюдаю правила этикета. А еще я понимаю, что у каждой наложницы есть свои причины поступать так или иначе. Думаю, что фэй Дуань помогает мне в основном потому, что у нее свои счеты к фэй Хуа.

– Согласна, – ответила Цзиньси и задула свечи.

Когда мы легли спать, комнату наполнил лунный свет, а на стенах затанцевали тени цветущих деревьев.

Глава 17

Мазь от шрамов

На следующее утро я пришла во дворец императрицы, но, как только я хотела поклониться, служанки подхватили меня под руки, а государыня, смеясь, сказала:

– Император сказал, что тебе больше нельзя кланяться. Ты лучше проходи и садись.

Когда я заняла место подле императрицы, она снова обратилась ко мне:

– Его Величество лично сообщил императрице-матери о твоей беременности. Тайхоу очень обрадовалась. Чуть позже мы вместе с тобой пойдем к ней, чтобы выразить свое уважение.

Мне оставалось только послушно склонить голову и согласиться.

У вдовствующей императрицы сегодня было хорошее настроение. Я поняла это сразу, как увидела, что тайхоу сама поливает цветы во дворе Инина из маленького чайничка. Увидев нас с императрицей, она повеселела еще больше. Помыв руки, она повела нас во дворец.

Я, согласно правилам дворца, встала чуть сбоку от императрицы, но тайхоу тут же сказала:

– Остальные могут постоять, а вот ты беременна, поэтому тебе дозволено сесть.

Я поблагодарила за милость и села. Проследив, чтобы я расположилась с удобством, императрица-мать посмотрела на свою племянницу и спросила:

– Как идут приготовления к церемонии, которая назначена на послезавтра? – Мельком взглянув в мою сторону, она добавила: – Гуйпинь – тоже высокий ранг, и нужна еще одна церемония. Но времени у тебя было очень мало, и я боюсь, что в спешке ты могла про что-то забыть.

Я поднялась и скромно сказала:

– Ваша преданная рабыня не посмела бы ни о чем просить. Пусть все будет на ваше усмотрение и усмотрение Ее Величества.

– Сядь уже, – сказала тайхоу. – Я прекрасно знаю, что ты девушка здравомыслящая. Но мы не можем опозорить имя нашего рода, объясняя это тем, что поспешили.

– Матушка, не волнуйтесь, – императрица широко улыбнулась. – Я уже все подготовила. И хотя из-за недостатка времени мы не успели сшить для гуйпинь Вань новый церемониальный наряд и подготовить парадный головной убор, но я уже велела Министерству церемоний взять наряд и убор, которые использовали для церемонии возведения фэй Цзин в ранг шуи.

– Хорошо, – тайхоу одобрительно кивнула. – Ты отлично справилась с поручением. Похвально, что ты действовала согласно обстоятельствам и при этом не нарушила нормы приличия. – Высказав свое одобрение, вдовствующая императрица махнула рукой стоящей рядом служанке, и та вышла вперед, держа в руках серебряный поднос, накрытый ярко-красным шелком. На подносе лежала шпилька из червонного золота, выполненная в форме жезла желаний жуи. Она была украшена от верхушки до кончика орнаментом в виде цветов лотоса, символов, приносящих счастье, и летучих мышей. А на верхушке были изображены «Бессмертные близнецы Хэ-Хэ» [120]. Я пригляделась и поняла, что это та самая шпилька, которую тайхоу подарила Мэйчжуан, когда узнала, что та беременна. В тот злополучный день, когда узнали, что беременность была ненастоящей, Сюаньлин в порыве гнева бросил шпильку на пол, отчего она надломилась. Но сейчас в месте слома появились сапфиры и шпилька выглядела как новая. Императрица-мать поманила меня к себе и сказала:

– Когда я узнала про беременность лянъюань Ду, я жаловала ей четки в виде браслета из жадеита, а тебе я хочу подарить эту шпильку, олицетворяющую пожелания гармонии и счастья.

В груди гулко застучало сердце, когда я вспомнила, сколько несчастий случилось из-за ложной беременности Мэйчжуан. Эта шпилька казалась мне предзнаменованием бед. Я настолько растерялась, что даже не подумала что-то сказать, а в это время тайхоу своими руками вставила мне шпильку в волосы и с довольной улыбкой сказала:

– Очень красиво.

Я наконец пришла в себя и вспомнила, что надо поблагодарить ее за подарок.

– Как я погляжу, матушке очень нравится гуйпинь Вань, – сбоку раздался негромкий голос императрицы. – В тот год, когда беременной была фэй Цюэ, матушка жаловала ей простые яшмовые