Буран, Тайга и Асмодей. Выход - Денис Чистяков

– И одним из них будешь ты!

От огненного шара, который я метнул, Родмунт увернулся и тут же сократил дистанцию, пуская в дело топор. Двигался он молниеносно, но меня спасал призрачный щит, а когда засранец оказался слишком близко, я призвал огненную ауру и тут же сделал выпад мечом. Сталь зазвенела о сталь. Родмунт плавно ушел в сторону и резко атаковал широким замахом. На этот раз уклоняться пришлось мне. Северянин старался держаться ближе ко мне, пытаясь достать меня топором, руками и ногами. Он явно надеялся, что в упор я магией пользоваться не стану, но выстоять с одним мечом против тяжелого топора я не мог и в очередной раз прыгнул на хорошо знакомые грабли, выпустив огненный шар в наседающего северянина с расстояния в пару метров. Взрыв дохнул жаром мне в лицо и заставил отскочить назад, но от тяжелых последствий моего решения меня защитил призрачный щит. Как оказалось, нечто подобное было и у Родмунта. Когда я проморгался от вспышки и сумел разглядеть за пеленой дыма своего противника, он уже несся на меня, воздев топор над головой.

– Не ожидал, что твоя магия окажется бесполезной?! – пролаял он, когда я парировал его удар, ощущая, как отваливается от усталости рука.

– Я не уязвим для твоих фокусов! – зарычал Родмунт, снова кидаясь на меня.

Сюрприз был так себе. Я ведь сам накладывал защитную магию на друзей и, к сожалению скабенита, знал, что у нее есть ограничения.

Парировав еще один удар, я отскочил в сторону и вызывающе спросил:

– Тогда может еще разок попробуем?

Я не дал Родмунту ответить на свой вопрос, но когда призвал новый огненный шар, на его лице отчётливо было видно желание избежать эксперимента. Грянул новый взрыв, от которого воздух у меня в легких будто загорелся. Ощутив куда более сильные ожоги, чем прежде, я подавился кашлем, но тут же вскинул меч, сквозь слезы приглядываясь к дымовой завесе.

Родмунт лежал на земле, но все еще был жив… Он с отвращением смотрел на меня, а его руки шныряли по подсумкам то ли в поисках зелья исцеления, то ли какого-то другого напитка, даровавшего ему защиту.

– Сука Санрайз не смогла меня прикончить и тебе это не по силам, сопляк!

Родмунт достал пузырек с зельем, но я, подскочив к нему, ногой вышиб его из руки северянина.

– Х…й тебе!

Монстр внутри меня ликовал и требовал прикончить проклятого предатели немедля: разнести его череп на кусочки, словно он был собран из конструктора, воткнуть клинок меча промеж оскаленных зубов! Причин отказывать своему внутреннему демону я не нашел, но стоило мне вскинуть меч, как внезапный удар в спину швырнул меня на землю. Едва вернув воздух в легкие, я тут же перекатился и увидел перед собой силуэт здоровенного северянина на фоне мерцающего полотна портала. Пламя, объявшее дом губернатора справилось с толстой балкой и рухнув, она породила вспышку, которая позволила мне различить черты лица нового противника, который оказался совсем не новым. Передо мной стоял с мрачным видом плешивый воин, которого я знал даже лучше, чем Родмунта.

– Саргос! – сорвалось с моих губ.

Казалось, мы вечность назад расстались с ним в Мисталире, когда он увел за собой скабенитов, побоявшись идти к Разлому. Возможно наш поход прошел бы совсем иначе, если бы он не струсил тогда. Впрочем, если он объединился с Кранаджем, то все могло быть еще хуже, чем было.

– Я тебя не знаю, но если ты с Всадниками, то заслужил разделить их участь, – ответил скабенит.

Словно забыв обо мне, он подал руку Родмунту и даже не взглянув на меня потащил его к порталу. Я тут же дернулся, вскинув руку и выпустив огненный шар, но было поздно. Последнее, что я увидел перед тем, как они исчезли в портале, это гадкую ухмылку Родмунта, чудом избежавшего моего возмездия.

– Сука! – выкрикнул я, когда портал растворился в воздухе, а моя магия, будто заплутавшая звезда унеслась в черное небо.

В груди клокотало от нереализованной мести, хотелось рвать и метать, но оглядевшись я заметил, что большая часть мертвой армии разбита и Саргос с Родмунтом были в числе последних северян, сбежавших из Тиверхолма. Маги больше не появлялись и теперь я был уверен, что не появятся. Хоть маленький бой с Родмунтом мне завершить не дали, общую битву мы выиграли, о чем возвестил боевой рог эльфов. Возможно поэтому Саргос не стал меня добивать: спешил сбежать пока до него не добрался Пиксель… Так я решил, но попытавшись подняться, нашел подлинную причину его «милосердия». Она в виде солидного кинжала засела у меня в боку, о чем я узнал благодаря нестерпимой боли, пронзившей тело.

– Твою мать! – выругался я, выдернув «подарок» и тут же взвыл.

Бок уже онемел, а кровь из меня полилась ручьем, но сознание оставалось удивительно ясным. Преодолев судорогу в руке, я достал и выпил зелье исцеления, после чего без сил упал обратно на землю, дожидаясь пока оно сделает свою работу и пока меня найдут друзья. Перед глазами все еще светилась гадкая улыбка Родмунта вызывая дикую ненависть, которая вместе со страхом за Санрайз не давала провалиться в забытье…

Я слышал ликующие возгласы эльфов, торопливые шаги мертвецов, бегущих из города, но не чувствовал себя победителем. Я прижимал руку к медальону на груди, раз за разом вспоминая лова Родмунта и пытаясь разгадать скрытую в них судьбу Санрайз.

Только когда боль стала униматься и кровь уже не хлестала из меня, я поднялся снова и принялся искать своих среди редких очагов еще сопротивляющихся мертвецов. Почти сразу я увидел Дарлиса, который вместе с Пикселем вел в мою сторону целый отряд элидримов, явно разыскивая меня. Махнув им рукой, я устало оперся на чудом уцелевшую в минувшей битве телегу. Рядом с пылающим трактиром я заметил Элидрис, на пару с Андреем раздающую зелья раненным эльфам, которых собирали по всей площади их соратники. Терсиольд с двумя уцелевшими из нашего отряда гвардейцами отдавал последнюю дань уважения павшим соратникам.

Только розовую шевелюру Вероники я никак не мог найти. Я уже было решил, что она погибла или все-таки спряталась и пережидает где-то в стороне, когда заметил ее в самой гуще отступающих по дороге к Кельморну трупов. Гримаса ярости на ее лице не