Буран, Тайга и Асмодей. Выход - Денис Чистяков

Спешившись, мы опять собрались у телеги Пикселя. Только Вероника предпочла устроиться в стороне на берегу реки, все еще избегая нашей компании, хотя теперь никто из нас не питал к ней скверных чувств. Впрочем, возможно она просто не хотела находиться рядом с Пикселем, погибшим ради нее.

Никаких признаков того, что он мог ожить в ближайшее время, мы не обнаружили, напротив, его телом все больше завладевала смерть, отмечая синюшными трупными пятнами и соответствующим запахом. Выносить долго это зрелище никто из нас не мог и мы отошли в сторону, пренебрегая едой и налегая на эльфийское вино. Оно не пьянило, но неплохо успокаивало мысли, что было очень кстати. Какое-то время мы просто молчали, но тут Андрей поднял вопрос, который мы с ним однажды уже обсуждали, когда я боялся за жизнь Санрайз:

– Димон, помнишь мы говорили о примирении со смертью?

Тогда я отказывался сохраняться из-за Санрайз и Андрей хотел, чтобы я вспомнил о своей прежней смертности и смирился с тем, что могу потерять Санрайз. О таком сложно было забыть и я кивнул:

– Помню.

– Ты ведь больше не сохранялся после Тиверхолма?

Взглянув на друга, я сразу догадался, к чему он вел и покачал головой:

– Нет.

– Знаю, раньше я тебе говорил не заморачиваться на счет сейвов, но…, – он вздохнул, явно пытаясь подобрать слова, но я ответил раньше, чем он продолжил свою мысль:

– Я не стану сохраняться, пока ситуация с Серегой не прояснится.

Андрей, помедлив, кивнул:

– Если сейв ему не поможет вернуться, перезагрузка останется его последним шансом.

Иными словами, я должен буду умереть. Но Андрей не решался рядом с погибшим другом говорить об этом прямо.

– Но не факт, что это сработает, – покачал головой Дарлис, – Возможно и Веронике придется умереть, а я не уверен, что она согласится на это.

Мы все уставились на девушку и я уверенно ответил:

– Согласится.

Мне казалось, что она была готова прямо сейчас поменяться местами с Серегой, если бы знала как.

– Черт, как же все скверно складывается, – вздохнул Меркрист.

– Ну, умирать нам уже доводилось.

– Знаю. Я бы и сам умер за Серегу, но не хочу, чтобы умирал кто-то из вас…

– Не волнуйся, это будет не твое решение, – ответил я, – Если ради возвращения Сереги мне нужно будет умереть, я умру. В конце концов, моя смерть точно не должна быть окончательной.

Хотя теперь, даже если бы у меня была единственная жизнь, я бы наверняка отдал ее за Пикселя или любого из своих друзей. Даже за Веронику. После пережитого в этом мире я был в этом почти уверен…, почти, потому что на все сто в таких вещах уверенным наверно быть невозможно.

– Только не знаю, как это лучше сделать.

– Думаю, в Эглидее будет масса вариантов, – мрачно заметил Дарлис, – Но я надеюсь до этого не дойдет.

А я, вопреки прежним мыслям, надеялся, что туман сохранения не появится до тех пор, пока судьба Пикселя не решиться тем или иным образом.

Наш привал закончился и мы снова оседлали лошадей. Следующие день и ночь мы провели в молчании, изредка нарушаемом дежурными фразами. От тягостных мыслей, которые возникали всякий раз, когда мы находили Пикселя все там же под плащом в телеге, мы спасались только тем, что высматривали врагов в кустах и чащах, но к счастью ни монстры, ни северяне нас больше не тревожили, хотя следопыты элидримы периодически находили их следы.

Несмотря на то, что мы спешили на помощь осажденному городу, с приближением к нему мрак у меня в душе стал отступать. Я снова думал о Санрайз, не допуская мысли о ее гибели и отчего-то теперь мне казалось, что в Эглидее Пиксель каким-то чудом оживет. И словно в ответ на мои смелые надежды, на утро следующего дня, в конце которого мы должны были прибыть в Эглидей случилось то, чего мы все ждали: Пиксель внезапно исчез! Мы заметили это, когда уже сворачивали лагерь и готовились выезжать. Уже по привычке я заглянул в телегу, где до сих пор покоился наш друг, но обнаружил только плащ Элидрис! Меня тут же охватила радость, а на губах сама собой возникла улыбка. Я закрутил головой, в надежде увидеть целого и невредимого Пикселя, но измученный тревогой мозг тут же предложил куда более прозаичное объяснение исчезновению Сереги. Он мог вывалиться или кто-то мог вытащить его, пока мы, почти потеряв надежду от невыносимого зрелища разлагающегося друга не решались его проверить, но еще прежде, чем окончательно убедиться в этом, я завопил:

– Дарлис, Андрюха!

Побросав седла и подпруги, они тут же подбежали ко мне и как и я озадаченно уставились в пустую телегу.

– Исчез! – с сияющими от радости глазами выдохнул Андрей, будто это гарантировало воскрешение Пикселя.

Но даже если он действительно исчез сам, без посторонней помощи, я не мог себя убедить в том, что он непременно вернется, ведь мы все еще не знали, как должен работать украденный сейв. Наша активность возле телеги привлекла внимание Элидрис и Вероники. Девушки подошли и настороженно заглянули внутрь, будто опасались увидеть там что-то страшное, но в их глазах также засветилась надежда.

– Получилось? – спросила Элидрис.

Мы с Дарлисом обменялись взглядами и оба пожали плечами.

– Пока не понятно, – ответил я, – Но он исчез и…, я надеюсь это добрый знак.

– Добрый, если он вернется…, – нахмурилась Вероника, мрачно добавив, – А если нет, то нам пи…дец.

– Почему? – нахмурилась Элидрис.

– Мой медальон исчез вместе с ним.

Только сейчас этот факт дошел до нас. Андрей схватил плащ Элидрис в телеге, но под ним не осталось ничего. После смерти Сереги мы напрочь забыли о главной задаче медальона Эольдера, который должен был вернуть нас домой. С одной стороны, его исчезновение тоже могло быть добрым знаком, предвещавшим воскрешение Пикселя, но если он не вернется, то и о возвращении домой придется забыть!

– Твою мать! – выругался Андрей, схватившись за голову.

– Нужно обыскать местность! – предложил Дарлис, – Пиксель мог загрузиться где-то поблизости!

Мы тут же закрутили головами, выбирая направление поисков, но Элидрис остудила наш пыл:

– Эглидей в осаде, у нас нет времени на поиски.

Она посмотрела на Андрея, явно рассчитывая, что он ее поддержит, но тут вступила Вероника:

– Мне