Академия преемников. Кощеев не убивать! - Александра Логинова

кого дотянулся. Ее величество ласково потрепала сына по голове и посмотрела в нашу сторону с такой всеобъемлющей, безмерной благодарностью, что у меня подкосились колени. Вопреки ожиданиям, мама вернула ей хмурый тяжелый взгляд.

— Закроем портал, — сказала она, подталкивая меня к озеру.

Почти двадцать колдунов, включая десять высших, одновременно опустились на колени, окунув правые ладони в воду, и закрыли глаза. Я не знала, что нужно делать, очень волнуясь от собственной некомпетентности, но спрашивать вслух постеснялась. Озеро оказалось почти теплым от бурлящей со дна энергии, и дрожало в такт силе, льющейся с наших пальцев.

Тишина навалилась на уши. Стих шум ветра, в одночасье прекратились звуки прерывистого дыхания людей, и я прислушалась к Слову, которое шептала мама. Жрица-мать говорила беззвучно, едва шевеля губами, и остальные вторили одно заклятье на всех, — они звали. В моем сердце зародилась паника: все чего-то говорят, а я дура-дурой стою на коленях и в ус не дую. Вскинув беспокойный взгляд, я постаралась найти подсказку среди знакомых и не выдать своей вопиющей колдовской безграмотности.

Заклинали все. Даже Кощей что-то бормотал, удивительным образом попадая во всеобщий ритм и усиливая призыв. Внезапно жрец нави открыл глаза, встретившись со мной взглядом, и чуть-чуть саркастично вскинул бровь.

«Задавака», — буркнула я мысленно.

«Глупая ведьмочка», — ответил он. «Ректора зови».

— Господин ректор, вас зовут, — я молча закатила глаза, обращаясь к отсутствующему колдуну. — Не знаю, где вы пропадаете, но…

И странное дело — стоило мне заворчать в своей излюбленной манере, как губы сами собой начали повторять за другими людьми. Приглядевшись, я поняла, что каждый колдун звал Мороза Ивановича по-своему, совсем невпопад с «коллективом», но удивительным образом чужие призывы, жалобы, молитвы и ругательства складывались в единое заклятье, взывающее к древнейшему духу зимы. Кто-то сухо звал его по имени, как будто зачитывал текст по бумажке, кто-то искренне умолял его прийти и победить демонов, кто-то ругательски ругал нашего ректора за опоздание и жаловался по личным поводам — каждый нашел свое Слово.

Внемля всеобщему призыву, дух зимы изволил явиться.

— У-у-у, заморожу, — съехидничали облака, складываясь в огромную бородатую физиономию. — Берегите руки, детки.

— Нашел детей, — фыркнул древний пень арзюри, родившийся еще при царе Горохе, но поспешно выдернул ладонь из воды.

По мановению руки небеса прочертил голубой зигзаг, как будто Мороз Иванович вспорол ледяную подушку, выпотрошив снежный пух на землю. Густой мягкий снег повалил на берег, укутывая нас в белые шубы, неожиданно теплые и уютные. Ректор с отеческой заботой прикрыл мои голые коленки сугробом, украсил мамину прическу сверкающим инеем, придал бледному Константину живой румянец и небрежно замел арзюри Ехмета с головой.

От теплого озера взвились клубы пара, и первые льдинки появились на мелководье, срастаясь в один прочный наст. Покровитель зимы дыхнул ледяным ветром, пронзившим воду до самого дна, и Аккемское озеро застонало от холода. Синий, белый, красный, золотой, черный, зеленый — оттенки воды, напитанной силой, раскрашивали лед, не давая пробиться новым демонам, всплывающим из портала на дне.

— И так дурные, последний умишко отшибут, — сострадательно сказала Сарине, глядя на упрямых нечистиков, пытающихся пробить головой лед, и быстро замолчала от отцовского подзатыльника.

Демоны бодали головой лед изнутри, силясь проделать рогами дыру, но ректор снова легонько дунул, и вода неизбежно начала твердеть еще глубже. Я завороженно глядела на разноцветный каток, созданный совместными усилиями едва знакомых или незнакомых вовсе колдунов, и видела то, что не заметили остальные.

— Единство.

— Да, — мама облегченно села прямо в сугроб, притянув меня поближе. — На сегодня все кончилось, моя дорогая.

С последним дуновением ветра в озере застыли причудливые скульптуры демонов, и уставшие, побитые, опустошенные высшие с трудом поднялись на ноги. Голова Рарога была обмотана бинтами и сочилась кровью, леди Мелюзина, наплевав на традиции, высвободила крылья и волокла на себе халу, потерявшую змеиный хвост в битве с нечистью. Константин хотел подойти ближе, но Мария Ивановна вцепилась в него мертвой хваткой, напоминая об обязанностях царевича и сыновьем долге перед царем-самодержцем.

Я положила голову на материнское плечо и внезапно осознала: на дворе католическое Рождество. Пусть и преждевременно, но Коляда получил свое угощение, я сдала первый экзамен и убила человека.

— На сегодня?

— Будет день — будет пища, — Янина отвела глаза, избегая откровенности завтрашнего дня.

По странному совпадению мы обе посмотрели туда, где равнодушный Кощей позволял царице держать себя за руку. Прежнего человеческого тепла в его глазах не было.

— Накосячила с инициацией, да?

Матушка не ответила, только заслонила меня спиной от буравящего бездушного взгляда навьего царевича.

Глава 37

— Не пойду, — я раздраженно дернула головой. — Балы для принцев и принцесс, а честные ведьмы лучше дома посидят, телетарелку посмотрят.

— Давай я назначу тебя своей принцессой, — царевич Полоз сверлил взглядом два разных галстука, впав в депрессивную задумчивость.

Правый, в тонкую золотистую полоску, был украшен родовым гербом Полозов, старательно вышитым старшей сестрой. Собственно, никакого герба у них и в помине не было до тех пор, пока над террариумом маленького царевича не появилась вычурная французская эмблема. Тогда Золотой Волос взвилась от злости, надергала из своей косы волосков и вышила на детских пеленках крылатого ящера.

На левом галстуке, с дорогим алмазным зажимом, красовалась изумрудная змея с маленькой короной на покатой голове — гербом вуиры, французской королевы змей.

— Вот еще. Выбери домашний, он честнее.

— И впрямь, — согласился Сенька, возвращая привычный алый лепесток-бабочку. — Завтра пятьдесят один процент моих активов переедет в российские банки.

— Ого! — поразилась я.

Для змеев их капиталы дороже собственных хвостов, ими дорожат, как памятью о первом поцелуе. Перевод основного массива активов на отцовскую родину — серьезное заявление, понятное даже полным идиотам, несведущим в экономике.

Полоз-старший привык решать проблемы по старинке, вытаскивая козырные тузы из бесконечных подземных недр. Снижение змеиного поголовья, обвал национальной валюты, проделки чертовых мафиози? Башэн будет искренне рассчитывать на авось и в последний момент вынет огромный кусок чистейшего самородного золота, откроет новую алмазную шахту или начнет торговать ураном, снова разжившись деньгами, способными решить любые проблемы.

— Знаешь, почему первые банки появились в странах, где было мало полезных ископаемых? — Арсений выверено поправил запонки. — Люди научились создавать деньги из воздуха, а не истощать природные запасы. Я считаю точно также, отцу не помешает обзавестись хорошим управленцем.

— Зато мы душевнее, — буркнула я, точно не зная, что именно душевнее.

Полоз сел рядом, уставившись на меня понимающим взглядом. Не успела я огрызнуться, как оказалась в профессиональном дружеском захвате, именуемом объятиями. Змей сграбастал меня, как куклу,