Змеиный крест - Энни Вилкс

class="p1">— Да, — согласился Даор, приглаживая ее волосы. — Раз уж ты по воле Сина забралась в этот серпентарий, расскажу, кто здесь кто. Тебе это пригодится, Тамалания Вертерхард.

— Почему вы не дали мне доказать ее происхождение? — раздался холодный голос директора Сина.

Алана почувствовала такую радость, будто с плеч свалился не камень, а целая гора. Действительно видит!

— Директор, — с благодарностью обратилась она к нему. — Можно я пойду?

Но Син не ответил ей. Между ним и Даором будто колебался воздух — так же, как тогда, вокруг Келлана.

— Потому что не считаю верным вот так лишать ее выбора, она — девочка свободолюбивая, — улыбнулся Даор Алане. — Если решит, что не хочет быть на виду, то у нее будет возможность слезть со сцены, куда ты ее зашвырнул ради того, чтобы так бессмысленно спрятать от меня. В этом случае мне, конечно, придется признать свою ошибку. Все иногда ошибаются, увы.

Алана ждала, что директор внесет хоть какую-то ясность, скажет, действительно ли заботился о ней черный герцог, или же ему просто нужно будет в дальнейшем обосновать ее незнатное происхождение, но Син молча стоял подле стула, на котором разместился Даор, и даже не шевелился.

— Алана, тебе и правда пора идти, — наконец сказал директор. — Я сам провожу тебя. Подожди немного.

Эпилог

Тамалания. Вертерхард. Теперь уже для всех. Это не случайно оброненное кем-то предположение, не романтическая история из книги легенд, не шутка. Это — ее имя.

Даже не будь она на самом деле Тамаланией, теперь Алана ею стала. Казалось, ее насильно вышвырнули из спасительной и уютной тени на свет, и свет этот пугал. И Алана готова была дать руку на отсечение, что теперь уже никто не забудет сказанного на этом ночном совете.

Значило ли это, что ее судьба непоправимо изменилась? И почему ей было так жаль Аланы дочери Ласа, безымянной учительницы, той никак не связанной с магией и знатью девушки, жившей жизнью, что ей подходила?

Тамалания Вертерхард.

Часть 2. Запах ночного неба

Глава 1. Отец и сын. Келлан

— Чем ты думаешь?! — прошипел Келлфер, подталкивая сына к двери. — Сказать такое Даору!

Келлан угрюмо обернулся и посмотрел прямо на отца. Тот был не на шутку взволнован. Келлфер редко чего-то боялся. Если бы сейчас Алана не осталась там, рядом с Карионом, в растерянности не приняла предложение защиты и Келлан мог бы думать о чем-то, кроме того, как черный герцог смотрел на его Алану, то, наверное, был бы тронут. Нечасто Келлфер проявлял заботу и уж совсем редко делал что-то, что его сын счел бы знаком любви.

— Нам нужно вернуться. — Келлан старался говорить спокойно и уверенно. — Наше место там. Мое место там.

Не нужно было читать мысли Даора Кариона, чтобы понять, как он заинтересован. Это сводило Келлана с ума. Он не позволил бы Алане стать ни постельной грелкой черного герцога, ни послушной решениям Кариона пешкой на политической арене.

— Нет! — Келлфер схватил его за воротник у самого горла. — Ты что, не понимаешь, что Даор попросту сотрет тебя в пыль?! Не смей бросать ему вызов! Как тебе только в голову пришло…

— Отпусти, — потребовал Келлан, не сходя с места.

Келлфер разжал пальцы резко, будто бросил что-то отвратительное, и отошел на несколько шагов. Он криво улыбнулся, будто смотрел на какую-то несуразность, а затем и вовсе отвернулся.

— Нам нужно идти к портальным столбам. Так приказал Син. Лишь ты сможешь дозваться до него на таком расстоянии, если с Робертом что-то произошло. Так что ты идешь со мной и не думай перечить. Никакие твои влюбленности не стоят проигранной войны, не стоят жизни Роберта. Келлан!

Тот прикрыл глаза. Отец был прав, безусловно прав, но разве мог Келлан просто уйти?

Даор Карион сидел рядом с Аланой, а она, наверное, задавалась вопросом, куда же делся пообещавший ее защищать Келлан, искала его взглядом и обхватывала себя руками.

— Что сказал тебе Син? — спросил он, медленно выдыхая и структурируя мысли.

— Что Роберт должен появиться скоро, до условленного времени, и что связь с ним прервалась. И с его спутником тоже.

— Кто с ним пошел?

— Велиан. Они ищут следы иллюзий.

Келлан задумался. Защита Приюта была устроена таким образом, что никто не мог попасть в него через портальное окно вне специальной площадки, и Роберт тоже должен был вернуться туда. В назначенный час его стоило встретить. Если все будет в порядке, то управятся они с отцом быстро и Келлан успеет вернуться и проводить Алану домой, объяснив ей, почему речь идет о войне. И наконец будет время спросить о Карионе.

— Почему Син послал тебя? — спросил он у отца, уже спускаясь.

— Он послал тебя, — ответил Келлфер. — Потому что ни один из присутствующих здесь не сможет пробиться мысленным зовом через все слои защитных заговоров. Никто, кроме тебя. А Сину очень важно быстро получить новости, если что-то пойдет не так. Я вызвался пойти с тобой. Нам нужно поговорить.

— Он не обращался ко мне.

— Да. Ты был слишком увлечен. — Келлфер будто выплюнул последнее слово. — И полагаю, Син решил, что тебя нужно убрать из ситуации, которая может послужить твоей смерти.

Лабиринт лестниц вывел их в центральную часть наставнического корпуса, и Келлан с облегчением почувствовал под ногами обычные, а не зачарованные каменные плиты. За столько лет он так и не привык к методу защиты скрытых залов, который использовал Син.

Несколько секунд — и мужчины уже оказались внизу.

— Ты врешь мне, — сказал Келлан прямо. — Я чувствую. Я всегда чувствую это.

Он остановился на пороге, не давая отцу пройти, и повернулся, ощущая себя разозленным, но вместе с тем по-настоящему беспомощным. Никогда еще Келлан не говорил отцу ничего подобного: не замечать, что Келлфер не всегда искренен, было частью привычного и несложного этикета, помогавшего поддерживать иллюзию, будто Келлан слабее отца и готов слушаться его во всем. Разрушить эту иллюзию означало поставить под сомнение и что-то другое, о чем отец и сын никогда не говорили открыто.

— Ты прав, это я сказал Сину, что мы пойдем к портальным камням, — чуть помедлив, согласился Келлфер. — И обосновал это. Ты действительно уникален и лучше всего подходишь. От того, чья это была идея, суть не меняется. Я беспокоюсь о тебе, — неожиданно закончил он.

— Отец, — устало проговорил Келлан. — Оставь это мне. Я достаточно силен и аккуратен, я умею соразмерять свои возможности. Мне не нужны твои панические подсказки. Оставь Алану мне. Я люблю ее.

Слова, вырвавшиеся из его уст так просто, огорошили Келлана не