Привет магия! Пирожки. Книга первая. - Ирек Гильмутдинов

благодарил меня бесконечно — его детская душа, несмотря на все тяготы жизни знатного отпрыска, сохранила способность радоваться простым вещам. Будем надеяться, это продлится как можно дольше.

— Я всю жизнь мечтал выйти в море и плавать в дальние земли! — восторженно воскликнул он, крутя штурвал.

— Плавает гав… в проруби, — машинально буркнул я. — А корабли — ходят.

Капитан, стоявший рядом, не смог сдержать ухмылки и одобрительно поднял большой палец.

Пока Скадис под присмотром матросов постигал азы морского дела, моё внимание привлекла Милена. Она о чём-то оживлённо беседовала с Торгусом, их лица были серьёзны, что значит, и разговор был непростым.

Я... признаюсь, попытался прочесть по губам. Шум волн, разбивающихся о борт, заглушал их слова, но любопытство… Ну любопытный я, ничего не могу с собой поделать. Что они обсуждали? Возможно, моё будущее? Или же что-то куда более важное? Но у меня ничего не вышло. Потому я сосредоточился на мальце, начав вместе с ним вязать морские узлы.

Море вокруг нас шумело, ветер трепал паруса, а я время от времени ловил обрывки фраз, понимая лишь одно — в этой игре скрытых смыслов я пока что был всего лишь пешкой.

Но пешки, как известно, иногда достигают последней линии... и превращаются в королей.

***

Море то затихало под ногами, то снова набирало обороты, солёные брызги оседали на губах, когда Милена, опершись о полированный фальшборт, повернулась к деду.

— Деда, — её голос звучал тихо, но твёрдо, — ответь мне честно...

Торгус не отрывал взгляда от горизонта, где небо сливалось с водой в дрожащей дымке. Давно он не был в море. Даже соскучился.

— Смотря о чём спрашиваешь, — ответил он через какое-то время.

— Всё, что рассказал Кайлос... Это правда?

Старый маг вздохнул, и в этом вздохе слышалось что-то древнее, как сами волны. Его голова была сейчас занята мыслями, что делать дальше. Стоит ли идти к императору. Потому как он не мог понять, кто настолько могуществен, что может посылать архимагов пачками. Что делать с Кайлосом. Может вообще всё бросить и свалить в ничейные земли.

— Он много чего говорил. Будь точнее.

— Убийство Морвенс?

— Правда, — ответил Громовержец, и в этом одном слове прозвучал приговор.

Милена сжала перила так, что её костяшки побелели. Она до этой секунды искренне верила, что парень выдумщик.

— Но... как? Он же просто безродный мальчишка!

— Скажу больше, — Торгус наконец повернулся к внучке, и в его глазах горел странный огонь, — в два года он убил Фойруса. Архимага огня.

— Ты... ты издеваешься? — её голос дрогнул.

— Ни капли.

— Кто он тогда? — прошептала она. — Архимагистр, переселивший душу в юнца?

Торгус рассмеялся — низко, грудным смехом, от которого задрожали палубные доски под ногами.

— Нет, солнышко. Он обычный мальчик. Ну... почти обычный. Просто его источник... — он сделал паузу, подбирая слова, — он несоизмеримо мощнее, чем у любого из нас. Ну и так, по мелочи там всякое. Не обращай внимания.

— Ты хочешь сказать, — Милена говорила медленно, как будто боялась собственных мыслей, — что он сильнее тебя?

Глава рода Ворхельмов задумался, его взгляд ушёл куда-то вдаль, за горизонт. Вопрос с подвохом.

— Честно? — Она кивнула. — Думаю, да. Скорее всего, да. Он неопытен, как щенок, но его сила... — он развёл руками, — она может сокрушить всё. Я — не соперник. Даже Ридикус вряд ли что-то противопоставит.

Он помолчал, а потом добавил с усмешкой:

— Если биться только заклинаниями, конечно. В этом я его ещё могу переиграть.

Милена стояла, словно поражённая молнией. Человек, которого она считала непобедимым — её дед, Громовержец, легенда среди магов — только что признал своё поражение перед этим... этим...

— Кто он на самом деле? — её голос звучал почти как мольба. — Не ври мне, прошу.

Торгус посмотрел на внучку, и в его взгляде внезапно появилась какая-то древняя мудрость, знание, которое не передаётся словами. Ей сразу стало не по себе от такого взгляда.

— Тот, кто изменит этот мир, девочка моя.

Оттолкнувшись от фальшборта, старый маг направился к Скадису, чей радостный смех перекрывал даже шум волн. В глазах старика светилась любовь — если этот странный мальчик способен дарить такое счастье его внуку, значит, в его душе есть свет. И, возможно, миру действительно ничего не угрожает.

Милена осталась стоять у борта, её пальцы продолжали сжимать край фальшборта. Глаза, полные решимости, подобны её деду, смотрели в бескрайнюю морскую даль.

«Кайлос из Спелой Вишни...» — прошептала она. — Что ж, я всё равно узнаю, кто ты на самом деле.

Где-то за спиной раздался смех Кайлоса — звонкий, беззаботный, как будто он и вправду был всего лишь мальчишкой, а не тем, кто в одиночку победил двух архимагов.

Но море хранило свои тайны, не отвечая на её вопросы. Как и этот странный парень с глазами, в которых иногда мелькали молнии куда более древние, чем он сам, уходил от ответов. Да только было в них что-то неестественное, что пугало её до дрожи. Она клятвенно пообещала себе узнать истинную правду, кто он такой. Потому как чувствовала, что дед недоговаривает.

***

Вечер того же дня.

Главная площадь города Прибрежный тонула в золотистых лучах заходящего солнца, когда на резной трибуне появились городские глашатаи. Вечерний воздух, напоённый ароматом моря и жареных каштанов, внезапно наполнился напряжённым ожиданием.

— «Новые налоги, введённые якобы от имени господина Торгуса Ворхельма, отменяются!» — эхом разнеслось по площади, вызвав сначала ошеломлённую тишину, а затем — бурю ликования.

Я стоял в толпе, с интересом наблюдая, как ловко маги вывернули ситуацию. Власиус оказался козлом отпущения — его имя звучало в каждом обвинении, тогда как Каменикус и Томикус даже не были упомянуты.

«Так вот как сохраняют репутацию магического сообщества», — подумал я, наблюдая, как слуги растаскивают по площади телеги с угощениями. Ароматы свежего хлеба, копчёных сыров и молодого вина быстро развеяли недовольство горожан. Праздник, казалось бы, закончившийся, вспыхнул с новой силой.

Далее я не слушал, меня ждали испытания аттракционами. Скадис дёргал меня за рукав, его глаза сияли от восторга. Два подарка