Долгожитель - Татьяна Филатова

– Прогуляемся? – повторно предложил Дима, кивая головой в сторону леса.

– Куда?

– Туда, где спрятаны все девочки.

Мужчина рассмеялся. Смех прервался кашлем, каким часто страдают курильщики с большим стажем курения. Да, голос явно принадлежал человеку в возрасте.

– Вероника уже там?

– Какая Вероника?

– Которую ты похитил несколько дней назад, – голос Димы оставался все таким же спокойным.

– Знаешь, парень, ты мне изрядно надоел, – ответил мужчина и хотел быстро достать ружье, что лежало на водительском месте, но Дима его опередил: один из охотничьих ножей менее, чем за одно мгновение был извлечен из берцы, еще за одно мгновение глубоко вошел в левое плечо водителя «Нивы».

Мужчина взвыл, потянулся правой рукой к рукоятке ножа, но потом вспомнил, что хотел сделать до того, как нож пробил его плечевой сустав, и второй раз попытался ухватить свое ружье. В этот момент по его затылку пришелся тяжелый удар прикладом ружья Димы. Мужчина обмяк.

– Ты думал об этом месте, – где-то далеко, словно в другой вселенной, послышались чьи-то слова. Голос казался знакомым. – Ты прокручивал в своей голове маршрут сюда снова и снова, пока пытался заговорить мне зубы, думая о том, знакомо ли мне уже точное расположение этого… кладбища?

Глаза открылись. Сквозь мутную пелену они смотрели на молодого мужчину, что стоял рядом. Внимание привлекло то, что теперь на нем были надеты перчатки. Сам же водитель «Нивы» сидел теперь на земле, прислоненный спиной к дереву.

– Чего ты хочешь? – снова простонал он. Правая рука потянулась к левому плечу, что разрывало адской болью. Рука отекала, не слушалась, не двигалась, однако крови не было: на плечо была профессионально наложена повязка.

– Мне не нужно, чтобы ты истек здесь кровью, – сказал Дима.

Эти слова незнакомца со знакомым голосом вселили надежду.

– И я говорил уже тебе, чего я хочу, Александр Степанович, – продолжил Дима. – Мне нужен полный список. Я, конечно, неплохо изучил дела, сопоставил все факты, обнаружил сходства, но, боюсь, что мог упустить кого-то. Теряю хватку… Но, надеюсь, я не прав, и список из тринадцать имен тебе нечем дополнить, однако опасаюсь, что, к сожалению, это не так.

– Андрей Ильич? – удивленно сказал мужчина, всматриваясь в молодое лицо Димы. – Но как?

– Видимо, я слишком сильно приложился к твоей голове, – ответил тот.

– Одно лицо… Только тогда мне было лет, как тебе сейчас.

– Александр Степанович, – Дима присел на корточки рядом с мужчиной, – будьте добры, список…

Он положил перед немолодым мужчиной лист бумаги на планшетке, вставил в здоровую руку ручку и ткнул пальцем в белое полотно.

– Пиши, – сказал он.

Дрожащей рукой тот написал новый список из восемнадцати женских имен.

– Фамилии, – строго сказал Дима.

– Я… Я не знаю, – пробормотал Александр Степанович.

– Моя записка у тебя с собой?

Тот полез во внутренней карман куртки, достал записку Димы и дописал указанные в ней фамилии к тринадцати именам.

– Повторюсь: Вероника здесь? – спросил Дмитрий. Перепуганный дед отрицательно закивал головой. – Она жива? – спросил Дима.

– В подвале, – сквозь слезы ответил Александр Степанович.

– Тебе страшно? – Дима ехидно улыбнулся. Тот закивал головой. – Хорошо… Им тоже было страшно. Они здесь, я знаю, – он указал рукой на обширный пустырь, на котором они находились. – Сюда редко заходят люди, верно? Вглубь непроходимого леса почти четыре километра… Ох, как же я люблю лес! Но только не сегодня, и все благодаря тебе…

Дима из своего кармана достал телефон, принадлежавший Александру.

– Пришлось изъять, пока ты спал, – пояснил он. – Сейчас мы зафиксируем это место. Связь слабенькая, но все же ловится…

Он открыл в приложении карту местности, определил координаты и сделал скриншот.

– Это для твоих бывших коллег. Да, майор? – Дима снова убрал телефон в карман. – Удобно совершать подобные вещи, являясь стражем порядка, пускай уже и на пенсии? Интересно, свои собственные дела тебе выпадало расследовать? Или по этой самой причине их никто и никогда не связывал между собой? Мутим, товарищ майор? Хотя какой ты мне товарищ…

– Скажи, – прохрипел Александр Степанович, – Андрей Ильич – твой дед? Майор Андрей Ильич? Поэтому ты вышел на меня? Но ведь он давно умер.

– Зато я не умер, – злобным голосом ответил Дима, после чего надежда на помилование у майора на пенсии резко испарилась. Дима поднял лопату, что лежала рядом с ним и бросил ее деду. – Копай, – сказал он.

– Я не смогу, и ты это знаешь. Ты перебил мне плечо.

Дима подошел вплотную к дереву, у которого сидел Александр Степанович, склонился ближе к нему, и таким же голосом, от которого у того мурашки побежали по всему телу, негромко сказал прямо на ухо:

– Тогда греби руками, пока не откопаешь. А потом я тебя съем.

Человек, который пытался одной рукой управиться с лопатой, испытывая жуткую боль, исходившую от второй руки, из пожилого мужчины, майора в отставке, враз превратился в старого, неухоженного деда. Он копал, понимая, что, скорее всего, копает могилу для себя самого. Но этот парень, так похожий на его бывшего коллегу, легенду милиции того времени, у которого он сам набирался опыта лет сорок пять тому назад, сказал, что сохранил координаты этого места. Если он хочет его здесь убить, зачем же тогда так подставлять себя?

Дима не отходил ни на шаг. Когда спустя полчаса такого медленного копания из небольшой ямки вместе с землей была отброшена небольшая белая кость, мясо с которой давно истлело и превратилось в прах, Дима остановил старика.

– Скажи, – спокойно сказал он, – они приходили к тебе во снах?

– Да, – честно признался тот.

– И ты все равно совершал это снова и снова, опять и опять, – сказал Лукьянов.

– Тебе не понять…

– Отчего ж не понять? – спросил Дима и вонзил свой второй охотничий нож в живот маньяка. – Я тебя прекрасно понимаю. Я же тебе пообещал, что съем тебя. Не думал же ты, что я пошутил?

После этих слов он вытащил нож из тела и перерезал им горло майора в отставке. Подхватил тело, чтобы то не упало в грязь, оттащил от места, где были закопаны девочки, расстегнул куртку и рубашку на мертвом теле, аккуратными, умелыми движениями распорол грудную клетку, извлек сердце и, не поведя даже глазом, принялся поедать его.

Когда он закончил, то переобулся в новые берцы, что лежали в рюкзаке, переоделся в чистую одежду, умыл руки и лицо запасом воды из пятилитровой бутылки, что тоже принес с собой, тело упаковал в заранее приготовленный черный мешок, предварительно отрезав у трупа указательные пальцы, туда же сложил всю свою грязную одежду и