Покорение севера - Александр Светлый

не только юг очищу, но и каждый город во всём Королевстве. Моя мучительная тысячелетняя борьба закончится. С тобой всё это не мечта, а реально достижимая цель. Только представь, тысячи прекрасных девиц, тысячи разных вкусов, ароматов, которыми можно наслаждаться в любой день и не опасаться, что твою территорию отберут, овец истребят, а тебя разорвет на части поджидающий мельчайшего промаха вражеский клан.

— Так вот зачем я тебе понадобился.

— А разве я это скрывал? Я сразу тебе сказал, что хочу истребить всю нежить. Всю! Даже Повелителя Мора. Его в первую очередь. Я каждый день слышу в голове его зов. Он слабеет, навечно погребен в катакомбах Черной цитадели под гнетом триединой божественной печати, но даже так он всё ещё взывает ко всем своим слугам, требуя найти и освободить его. Я слышу его голос всё время. Он сводит меня с ума.

— А я ничего такого не слышу, — признался я.

— Ты обласкан небесами. Я влил в тебя реку крови, но даже на охоту выйти пришлось уговаривать. Иметь все Великие дары, но в таких пропорциях, что ты не служишь ни одному из покровителей — большая удача. Принимать дары всех, ничего не отдавая взамен, разве это справедливо?

— Ладно, довольно об этом. Ты убил короля, это все новости? — спросил я.

— Нет. Принцев я тоже того… они мешают порядку наследования. Принцесса Лидия и её новый муж займет трон.

— Стой, а ты не связался случайно с герцогиней Сауфской?

— Есть такое. Она выгодный союзник, не скупиться на вознаграждения. Я исполнил для неё пустяковую услугу с устранением старших детишек её покойного мужа. Просто перекусил ими, когда возвращался в столицу с юга, и теперь она мне очень благодарна и готова на всё, чтобы и дальше вести дела.

— Принцев ты тоже по её просьбе устранил?

— Да. Я планирую привести её к власти и пользоваться королевской казной и гвардейцами для укрепления своего положения. Ты же сам корил меня за увеличение количества упырей, а люди за еду работать не станут, им платить надо и немало. Мне нужен постоянный источник дохода, чтобы поддерживать сеть осведомителей в других городах. Лучший способ победить врага, знать о нем всё заранее. Я колебался, кого сделать своей марионеткой на троне, до недавних пор склонялся к выбранному тобой варианту, но твой помощник, граф Вест-Маунта воспринял мои угрозы слишком буквально и сбежал из столицы, как трусливый щенок.

— Так это ты запугал Боргуса!

— Я просто поставил его в известность, что ты был проклят в бою с посланником Повелителя Мора и очень скоро присоединишься к клану ночных охотников. Он решил, что ты представляешь для него опасность и сбежал с любимой дочерью в свою крепость. Он хотел прихватить с собой и принцессу Лидию, но я вынудил его передать её герцогине Сауфской. Она позаботиться о невесте своего сына наилучшим образом. Граф полностью отказался от притязаний на трон, узнав, что граф Литл-Таурский уже пал от твоей руки.

— Ах ты интриган!

— Я сделал так, как будет лучше для нас обоих. Боргус не так умен, как привык думать, он ни одного дела до ума не довел, слишком боялся измазаться, берег репутацию, а если бы не его смелый и предприимчивый брат, взявший под контроль орден «Красной башни», не был бы он и наместником запада. Короля делает свита. И такие союзники, как герцогиня Деспина будут тебе намного полезней, чем бестолковый Боргус.

Мне нечем было возразить Златозубу, но когда я обратился к нему этим именем, он поднял вверх руки и заявил, что это имя для другого круга. При жизни его звали Финч, но так его уже давно никто не называет, поэтому он привык к титулу «патриарх» или обращению «глава». Можно глава Финч, но прижизненное имя немного режет слух.

Я спросил, зачем ему забираться днем в гроб, если он нежить, не устает и не нуждается во сне. Финч ответил:

— У каждого существа должно быть своё интимное, личное пространство, своя комната, рабочий кабинет, особенно, если убежище битком набито слугами. Гроб выступает в роли такой личной комнаты, где каждый может скрыться и не мозолить глаза другим. Мне легче связывать своё сознание с миньонами в дозоре, видеть их глазами, если меня никто не отвлекает.

Сказав это он полез на верхний ярус ниш, скинул крышку с черного гроба и ловко забрался внутрь.

— Располагайся где хочешь, верхний ряд полностью свободен, — предложил Финч, но мне забираться в гроб совсем не хотелось, и вообще находиться в пыльной, темной, плохо пахнущей подземной камере тоже. Это вампиру пофиг на пыль, он не дышит, а мне эта духота и вонь были не нутру.

— А можно заглянуть в другие гробы? — поинтересовался я, пока глава надвигал крышку, обосабливаясь в личном пространстве.

— Это звучит безобидно, но если ты внимательно меня слушал, то должен был понять, что все эти существа, мои слуги, мои подручные, созданные для служения мне одному рабы. Я один здесь хозяин и хотел бы, что так и оставалось. Я пригласил тебя в свое убежище, чтобы обеспечить тебе безопасность при свете дня, но ты здесь не хозяин. Запрещаю разглядывать моих слуг в их личном пространстве. Мне это не нравится.

Честно говоря, когда я понял, что не могу тебя подчинить, то был озадачен, что делать дальше. Я привык, что меня окружают лишь мои слуги, они безмолвны, если я к ним не обращаюсь, не выражают личного мнения, послушны мне во всем. Я причислил тебя к своему клану, но это проще сказать, чем сделать. Со своим кланом я единое целое, мы чувствуем друг друга, а тебя я, сколько бы не влил своей крови, по прежнему не ощущаю, как свою часть, так что я вынужден признать, что мы лишь союзники, но не один клан. Не подозревал, что меня так быстро утомит общество другого независимого существа. Я начинаю терять терпение. Пока не рассвело, я хотел бы, чтобы ты поискал для себя другое убежище. Подвал в особняке графа Боргуса вполне безопасное место, я его уже обследовал.

— А где здесь выход?

— Выходи так же, как попал внутрь.

— Через дымоход? Там же узкая, пятиметровая труба. Спрыгнуть вниз легко, а вот выбраться наверх крайне сложно.

— Ладно, я покажу другой путь.

Финч раздражался всё сильнее.

Он вывел меня через потайной проход во внутренний двор дома по соседству, и тут же скрылся в проеме ни сказав на прощание ни слова. Я побрел по пустынным, ночным улицам к особняку графа