Синие звезды - Роман Романов

и одиноко, темные тени таятся в твоей голове, порождая кошмары. Твоя душа прошла через ад, но вернулась в наш мир по воле Акилина. Он не наказывал тебя, а наградил высшим даром -даром жить.

В комнату снова заглянули. Соседский помещик неуверенно мялся в дверях.

— Вы не могли бы исцелить и мою дочь, любезный? — неуверенно промямлил он.

Старик вздохнув, вышел вслед за ним.

Дочь помещика, девочка лет шести, лежала на кровати, а на ее груди, точно ядовитые цветы, проступили синие пятна, словно какой-то злой чародей, решил вырастить на теле девочки цветущий луг, ядовитую красоту, высасывающую из нее жизнь.

Старик движением руки поднял горсть аквомора. Синяя пыль, закружившись в воздухе, медленно осела на пол, не явив ничего. Ни образов, ни видений.

— Увы, я бессилен против воли Акилина, — разведя руками, негромко пробормотал Странник.

Девочка очнулась ото сна:

— Правда, что здесь сама принцесса, — пропищала она. — Я слышала, слышала, слышала.

Сидящая рядом с ней мать грустно улыбнулась.

-А ты есть самая настоящая принцесса? А твоя жизнь один сплошной балл? А у тебя есть хрустальные туфельки? –лепетала девочка, пока они кружились в танце с Летецией. Последнем в ее короткой жизни.

-Зачем? — с намокшими от слез глазами, прокряхтел Никос, встречая вернувшуюся во дворец внучку. — Зачем? Представь, что только испытал твой старик.

Король тяжело оперся на трость, словно за несколько дней постарел на десятилетия. Летеция прижалась к морщинистой щеке деда. Ее взгляд упал на стоящего позади них главного ляонджу, на груди которого сверкал золотой орден «За преданность короне».

Заметив взгляд внучки Никос, прокряхтел:

— Что бы со мной ни случилось, ты всегда можешь положиться лишь на Германа. Он будет защищать тебя даже ценой собственной жизни. Только ляонджи способны поддерживать порядок в государстве!

Граф в знак согласия почтительно склонил голову, и, подняв глаза, окинул принцессу ледяным синим взглядом.

— Приходится теперь чуть ли не каждый день баллы давать, — как бы оправдываясь, проворчал Никос. — Чтобы эти изменники не посчитали, что мое слово в этом государстве больше ничего не стоит.

В тронном зале снова разливалась музыка, и разносился смех, а одетые в смокинги лакеи разносили приглашенным гостям выпеченные в форме голов аутсменцев пирожные.

Где-то в грязи умирали вистфальские солдаты, за Королевской рощей рабочие разгребали разрушенную войной столицу. Но война может быть где угодно, но только не здесь.

— И что они там возятся с этими безбожниками? — разрубая пополам декоративной шпагой пирожное, произнес какой-то молодой аристократ. Пирожное, разломившись, брызнуло бардовым кремом.

— Тупые крестьяне, — бросил в ответ друг. — Вот мы бы им показали! — и, осёкшись, добавил: — Хоть бы завтра отправился рубить врагов, коль бы не больная бабушка.

— Что поделать, что поделать, — ответил первый, лихо разрубая очередное пирожное.

Несколько пожилых аристократов, слишком старых, чтобы веселиться вместе с остальными, сидели за столиком в углу тронного зала, играя в карты.

— И что только ждет Вистфалию, что ждет? — проворчал один из них, глядя на сидящего в мрачном раздумье Никоса.

— История повторяется, — ответил другой, размешивая колоду. — Помню, во времена нашей юности было также. Что бы ни происходило, а королю хоть бы хны, знай себе сидит у камина.

Отец Никоса Виоган I был прозван «скучным королем». Юного принца пытался вовлечь в дела государства его отец Альберт Мудрый. Но все было тщетно. Единственным увлечением Виогана было, усевшись перед камином, молча смотреть в огонь. Своему увлечению он так и остался верен до конца жизни. Вокруг него протекала жизнь, а «скучный король» все сидел и сидел перед камином. Пока однажды, также глядя в огонь, не рухнул в беспамятстве, и так и не придя в сознание, не отдал душу Акилину.

-Только при Виогане враги не стирали в пыль нашу столицу, а из двух наследников, по крайней мере, безумным был только один, — вмешался в разговор третий старик, не принимающий участия в игре.

— Бедная наша Вистфалия, — грустно вздохнул первый.

«Многих возмущает тот факт, что рекрутов стали набирать среди горожан» -редактор де Филомель.

«А почему налог кровью платят только крестьяне? Разве горожане не обязаны защищать свою страну?» — канцлер де Виколь.

«Тем не менее, находятся те, кто распускает слухи, что якобы это свидетельствует о катастрофических потерях вистфальской армии» — редактор де Филомель.

«Что за бред? Где только эти так называемые люди набираются этих лживых сплетен? Потери, разумеется, есть. А как может быть иначе? Это война! У нас каждый год десятки тысяч человек умирают от Синей чахотки. И это только в одной Лиции. И ничего как-то живем. И никто не говорит ни о какой катастрофе…» — канцлер де Виколь.

— А еще совсем недавно нас уверяли, что Синяя чахотка нам только на пользу, — дочитав газету, сплюнул какой-то рабочий.

Небольшой острог в глухих лесах на севере Вистфалии.

-Это ваш шанс искупить свои злодеяния кровью, — расхаживая перед строем каторжников, грохотал офицер. — Вот ты, — офицер ткнул пальцем в лысого здоровяка, — хочешь воспользоваться оказанной тебе милостью, вступить в вистфальскую армию?

Здоровяк усмехнулся:

— То есть мне дадут оружие и выпустят на свободу?

Офицер, раздражено фыркнув, кивнул головой.

— Ну, тогда, начальник, я ваш от головы до кончиков сапог.

— Не нравится мне эта идея, — прошептал на ухо офицеру комендант. — Ладно кого-то, но Джон, — он покосился на лысого здоровяка, — разбойник с большой дороги.

Офицер отмахнулся:

-Все равно они не жильцы. Видели бы вы, что аутсменцы вытворяют на поле боя. Волосы дыбом встают.

— Надеюсь, Акилин убережет, и не увижу, — проворчал в ответ комендант.