Тоска - Александр Александрович Павловский

Дождь проник во все места, куда ему не стоило попадать. Шлепаю по лужам ко входу и останавливаюсь на рессепшене. Парнишка куда-то вышел и оставил на столе свои журналы. Я не особо вникая просто заглядываю крем глаза и вижу, что появилась запись. Журнал новенький, не такой, в котором были записаны мои данные. Во вторую комнату заселился Алексей Ильин. Его данные и номер телефона. Интересно получается, я спрятался в этом месте, чтобы случайно с ним не столкнуться, а теперь он мой сосед. Как он мог узнать про это место? Дыра из всевозможных дыр на перекрестке двух улиток. Как? Ах, да, у нас же и мысли одни на двоих. Возможно, что мои тоже у него откладываются. Похоже, придется чаще помалкивать.

В комнате душно, тухло и вино не выветрилось. Перед входом замечаю фикусы. Вчера их не было. Такая, цветущая семейка у самого порога. Ну, хоть что-то живое в этом царстве убогого классицизма и ленинизма. Скидываю одежду на всё, что имеет углы. Капли смачно чвакают на пол. Так будет до самого утра и, если кровать не всплывет, значит потоп пережит успешно. Закрываю глаза и проваливаюсь в сон. Мне снится приемный покой и женщина в халате. Она безостановочно спрашивает, как моё самочувствие. Безостановочно. А я привязан к кровати и рот заклеен скотчем. Я ничего не могу ответить, а она злится и уже выкрикивает свой вопрос. Громче и громче, пока я не просыпаюсь в холодном поту. Уже утро. Солнце режет занавеску, пытаясь пробраться внутрь. Натягиваю подсохшую одежду и вываливаюсь из комнаты, забывая про осторожность. Слышу, как позади открывается дверь. Блять, Леша, и чего тебе не спалось подольше?

– А, извините? – парнишка попытался меня остановить, но я лишь выбежал в дверь. Не до тебя, парень.

Как только Леша уходит на свою первую прогулку, возвращаюсь в гостиницу.

– Что ты ему сказал?

– Ничего.

– Ты мне зубы не заговаривай! Понимаешь, кто я такой?

– Да. – он отвечает с неким пренебрежением. – И вам нужно съехать. По правилам мы не можем содержать Проводника и Владельца в одном месте.

– Срать мне на ваши правила.

– Я готов не спрашивать про деньги, только, если вы сейчас же съедете.

– А у меня их и так нет. Нужно было спрашивать в момент заезда.

– Именно поэтому, я предлагаю вам способ решить всё мирным путем.

– Сними с меня свою лапшу, сопляк и слушай внимательно! Если я узнаю, что ты ему что-то рассказал обо мне, то тебе не повезет…

– С чем это?

– …встретиться с моим кулаком. – заканчиваю фразу.

– Ваши угрозы для меня ничего не значат. Столько лет здесь нахожусь, что угрозы дальше слов никогда не переходили в дело. Вы просто тратите драгоценное время…

– Утомил.

Хватаю парнишку за грудки и свободной правой рукой заношу удар. Ещё один и ещё. Он даже не сопротивляется, хотя, после первого же обмяк. Высвободив пар от увиденного во сне и раздражающего разговора, осторожно опускаю парнишку с синюшным лицом. Он больше похож на сливу. Прислоняю к двери за столом и исчезаю. Кто-то наверняка ещё с ним работает и, когда он очнется, то придут ему на помощь. Возможно, погорячился с парой тройкой последних ударов, но зато теперь он знает, что нужно молчать. Или я вернусь напомнить.

У меня больше нет жилья и раскрыта личность. Мне больше нет смысла прятаться от всех остальных, никто не поверит, если я представлюсь другим именем. Это же симуляция, значит, что знает один, то уже знают все. Улитка вновь переходит на гусеницу со сквером. Плетусь позади Леши, как самая настоящая тень. А, вот, если представить, что мы один и тот же человек, то, как среагируют люди, которые увидят нас почти что вместе? Как на близнецов? Думаю, что дистанцию нужно выдержать чуть больше. Лишние переглядывания будут настораживать.

Очередной разговор. Ни слова не могу услышать, потому что стою черти где. Напрягаю извилины внутри, настраиваясь на радиочастоту общих мыслей. Если слышит он меня, значит я точно должен прослушивать его. Говорят, про Маму. Мама? А что он может обсуждать с незнакомым человеком о Маме? Слушаю дальше и там лишь бла-бла-бла. Ничего важного.

Спускаюсь к Бобреневскому мосту. Название опять же слышу в голове от своего радиогида по городу. Подкаст не особо интересный, но иногда всплывают весьма примечательные факты. Слушаю дальше, а там снова про Маму. У нас оказывается проблемы с ней. Слушаю внимательно, как психолог, который говорит по телефону с невидимым пациентом. Он много говорит, затем молчит и прислушивается. Я не могу слушать её мысли, поэтому частично понимаю, что она ему рассказывает, по всплывающим словам, в его мыслях. Это, как решать задачу с второклассником про яблоки. Ты знаешь ответ, а он долго и томно молчит, что-то вычитая или складывая. Но ровно до того момента, пока не выдает неправильный ответ.

Вижу, как за мостом что-то мелькает. Тонкая полупрозрачная сетка. Она тянется за деревьями и уходит в сторону железнодорожного моста и в обратную сторону. Будто, кто-то натянул рыболовную сеть и расставил так, что перекрыл нерест. Люди проходят сквозь нее переходя мост, но она не выглядит такой безобидной. Она, как паутина касается их лиц, но они её не замечают, проходят даже не поморщившись. Так, как будто это обычный воздух, но слегка подсвеченный. Пристально всматриваюсь и пытаюсь разобраться в увиденном. Это мне интереснее чем разговоры. Но сквозь пелену любознательности до меня доносится, что Леша с незнакомой женщиной прощаются. Как и вчера, разворачиваюсь и ухожу обратно по дороге.

Я понимаю, что утомительно абсолютно всё, что со мной происходит. Слежка, люди, подслушивание. Это какой-то детектив, в котором мне отведена самая большая, но беспонтовая роль. Я – дворецкий, который только и делает, что открывает и закрывает дверь. У меня нет больше других обязанностей. Плету интригу за спиной у главного героя, а он даже не догадывается, потому что я ведь только открываю и закрываю дверь. В моей машинальности действий может сомневаться только садовник, который вообще всю жизнь стрижет одни и те же кусты. И встречаемся мы только перед самым домом, где он жалуется, что устал. Устал? Вот, кто действительно устал, так это я! Всю жизнь только и вижу эту несчастную дверь. Я, возможно, и придумал свой хитроумный план, чтобы на меня наконец-то обратили внимание и посадили в тюрьму. Там, хотя бы не придется открывать двери. Для этого есть другие люди.