Тоска - Александр Александрович Павловский

– Я не кусала.

– Я образно. Поэтому и не стоит тебе верить. И, если это весь разговор, то уходи.

– Нет. Мне нужна помощь. Я не могу попасть в башню, где меня держали с сыном перед смертью. Старый урод окропил её святой водой и наложил для меня запрет.

– И чего ты там хочешь найти?

– Сына. Я видела, как в стену замуровали наши кости. Помоги мне их достать. Помоги похоронить сына, как следует. – Она помедлила. – Это моё незавершённое дело.

– Знаешь, после всего, что я услышал, даже пальцем не пошевелю, чтобы тебе помочь! Ты заслужила той участи и пусть всё остается на своих местах. Кости в стенах, а ты пошла вон!

– Ты ещё пожалеешь о своих словах, когда застрянешь в этом городе.

– Если застряну, то с радостью можешь проводить меня к черту на рога.

– Ты и твой Владелец – это одна душа. Запомни это. Если ты мне не хочешь помогать, то поможет он. Или я превращу вашу жизнь в этом городе в сущий ад из которого вы точно не выберетесь.

– На выход, Царица. Тут нет прислуги, ворота откроете сами.

– Урод.

Уже не во сне, но наяву зашумели костры. Ядовитые клубы дыма поднимались в небо со всех сторон города. Звуки плача и крика перешли на скрежет и сопение. И не помню от чего, но потерял сознание, хорошенько приложившись головой об лавочку. А дальше – темнота.

Глава 14. День тринадцатый?

Я услышал его последние мысли, прежде, чем он спрыгнул в реку. Он так надеется спастись, но совершенно не умеет слушать. Любая дверь открывается в обе стороны и спрыгнуть в реку не самое лучшее решение. Далековато я был от брызг, но мысли смогли передать всплеск. И всё, что стало происходить дальше не назовешь предсказуемым. Это был взрыв. Погода взбесилась, теряя ориентир своему движению. Куда-то исчезли остальные люди, но мне было всё равно, я опасался, что город вмиг обратится в выжженную солнцем пустыню. Небосвод напоминал калейдоскоп, который вращают ради всего одного красивого сочетания камней. Солнце, дождь, закат, рассвет, полночь. Они сменяли друг друга с такой быстротой, что я точно не мог ответить, какой наступил день и, наступил ли вообще следующий.

Эта игра напоминала догонялки, в которых никто ни за кем не успевает, но старается бежать скорее. Моя тень бегала вокруг меня, запыхавшись на десятом или двадцатом круге. Меня затошнило. Разбитый нос перестал разливаться кровью на землю и теперь только изнывала переносица. Первое яркое ощущение, что я испытал за все дни в этом проклятом шаблоне.

Как же было бы здорово, если бы я мог уйти. Встать и уйти куда захочу. Весь мир передо мной, пусть и не настоящий, но мир, который вполне можно посетить. Не нужно никаких денег, иди куда хочешь и спи, где придётся. Ни жажды, ни голода, ни холода. Автономный человек с единственной целью – увидеть мир. Но натягивается невидимая ниточка и меня никто не спрашивает, чего я хочу. Мне нужно идти. Леша нырнул в реку и течение уносит его в сторону железнодорожного моста, а следом за ним и меня. Чем дальше он, тем хуже мне. Если не успею добежать, то буду корячиться на четвереньках. Уже пробовал.

Но есть и другой способ.

Я всё чаще обдумывал услышанное прошлой ночью. Маринка не глупа в посмертие, хоть была наивна в жизни. Довериться проходимцу, потому что другого выхода нет. Это был её выбор, но свой я точно не стану заключать в такие узкие рамки. Решение есть всегда, но нужно задать правильный вопрос, точную формулировку, под которую сразу подпадет один из вариантов решения. А единственное чем я сейчас задавался – это последним незавершенным делом владельца души. Я попеременно думал о двух вещах: могу ли я завершить неоконченное дело, раз у нас одна душа на двоих и нужно ли мне помогать владельцу души? Но не в одной из тем не продвинулся дальше своих личных амбиций. Подслушивая Лещины мысли, я частично смешивал со своими. В результате понимать стал еще меньше.

Леша продолжал бродить по городу, наслаждаясь видами и разговорами. И тут я заметил закономерность. Всего одна нужная мысль активизирует модель случайного человека. Срабатывает диалоговое окно, и кто-то непременно отвечает на запрос. Леша подумал – человек пришел. Темы, что он с ними затрагивает я не мог слышать в диалоге, но понимал, что человек говорит нужные слова, когда он начинал обдумывать. Все диалоги я слышал только через импульсы мыслей. Человек говорит – Леша обдумывает. И каждый раз мне становилось понятно, что люди приходят самые необходимые. Потому что мне становится легче. Легче, как если выговориться или выплакать все негативные эмоции, что подгорают внутри. Исповедаться перед самим собой, но через беседу. Выговорить то, что не смог в реальной жизни никому сказать.

Стараясь не выделяться, я больше не маячил перед носом у каждого прохожего. Не создавал суеты и вел себя, как самая настоящая тень. Прятался на виду. Несколько разговоров я слушал с остановки. Интересно получалось, что люди есть, а транспорта нет. Его не вставили в этот мир. Либо он проезжает мимо и не останавливается. Люди часами сидят на остановках, а потом встают и уходят. На смену им приходят другие и тоже сидят в ожидании. Функция работает. А я в этой функции не имею никакой силы, так, исключение из правил. Нищий среди заколдованных.

Хожу по улицам. Подбираю обрывки слов за Лешей, смакую и схаркиваю. Привкус не дожёванной жвачки, которую еще несколько раз обсосать, и она потеряет вкус. Осталась только пустая резинка. Ищу смысл в том, что вижу, но город распахнув халат, маячит передо мной своими…внутренностями. Пустая игра цвета. Дома пестрят каждый аляпистее предыдущего. Над городом взорвался парад цветов и залил улицы радугой. Но это произошло всего один раз и в лохматом прошлом. Сейчас это выглядит не ново и убого. Краска облупилась, дерево осело, кирпич скукожился. Именно в такой последовательности. Из окон поглядывали цветы, но с их высокомерием мог совладать только я. Сверху вниз на меня, а я на них исподлобья. Казалось, что у всего в этом городе есть характер и нужно с ним мериться. Но, единственное с чем я пока смирился, что у меня есть невидимый поводок, который,