Зловещие маски Корсакова - Игорь Евдокимов

уже тише, но столь же властно приказал Лоредан собравшимся в ложе. Старейшины, Вильбуа, Франческа и Галеаццо принялись окружать пространство вокруг себя защитными линиями и символами.

«Лишь бы он успел остановить этот кошмар, – подумала Франческа, царапая возвращенной саблей глаз Гора на полу. – Лишь бы он успел!»

XVIII

1881 год, октябрь, Венеция, церковь Мадонна-дель-Орто, несколькими минутами ранее

Старая венецианская церковь Мадонна-дель-Орто уже несколько месяцев стояла закрытой на реставрацию. Площадь перед ее величественным фасадом превратилась не то в лабиринт, не то в горную цепь из строительных материалов и мусора. Сломанный фонарь на углу раскачивался на ржавом крюке, слабо постукивая о стену. И, хотя прихожане то и дело задавались вопросом, когда же ее откроют, никто не мог вспомнить, когда в последний раз видел вокруг здания рабочих. И трудяг можно понять – мало кто захочет работать, когда каждый новый день приносил новые несчастные случаи. Некоторые – со смертельным исходом…

Внутри церковь была пустой и гулкой, как старый склеп. Бесценные фрески и украшения закрыты брезентом. На окнах – грубые импровизированные ставни из досок и полотнища из ткани. Вдоль стен, а местами и прямо в центре зала росли многочисленные строительные леса. Некоторые взмывали аж под самый потолок. Шаткие конструкции соединялись друг с другом хлипкими деревянными мостками.

Почти в центре, там, где обычно находился проход к алтарю, среди щебня и строительных обломков была вычищена ровная, чистая площадка, окруженная массивными канделябрами с горящими свечами. На холодном каменном полу виднелась нарисованная черной краской пятиконечная звезда, заключенная в круг из символов Мертвых богов. В конце каждого луча покоилось человеческое тело. Они лежали без движения, будто уснули. Но кожа их уже стала бледной, словно мрамор, а пальцы судорожно сжались от боли.

Перед звездой, наблюдая дело рук своих, застыл Фарук. Он не читал заклинаний, не пытался призвать духов, не выполнял сложных пассов. Это время прошло. Работа сделана. Те, кому он открыл дорогу, уже летели на свет маяка, что он зажег на месте Ла Фениче. В церкви, кроме него и двух застывших по обеим сторонам от входа кадавров да пяти жертв проклятия, не было никого. В воздухе стоял запах пыли, известки и сгоревших благовоний, а церковь объяла полная тишина.

Именно поэтому нарушившие ее звуки показались столь оглушительными.

Со строительных лесов над входом упала черная тень. Грохнул выстрел. Свистнул клинок. Охранявшие дверь кадавры рухнули на пол. Голова одного из них, словно игрушечный мяч, укатилась куда-то в темный угол церкви.

Фарук не обернулся на шум.

Но нежелание стрелять противнику в спину стало далеко не самой ценной утратой в жизни Владимира Корсакова за прошедший год.

Он вновь вскинул револьвер и двинулся к Фаруку, стреляя на ходу. Пуля за пулей впивались в спину противнику, однако тот оставался недвижим, как будто смертоносный свинец не доставлял ему ни малейших неудобств.

На шестой раз боек со щелчком ударил по опустевшему делению барабана – и Фарук расхохотался, перекрывая своим смехом эхо от выстрелов.

– Как ты нашел меня? – наконец отсмеявшись, спросил он.

– Не скажу, что это было слишком сложно, – отозвался Владимир. Он вынужден был остановиться. Судя по всему, стоящая перед ним фигура уже перестала быть человеком, а значит, действовать следовало осторожно. – Тебе нужно было проклятое святилище, а об этой церкви и без недавних несчастных случаев с рабочими ходили легенды, будто бы Люцифер велел скульптору спрятать в статуе Иуды один из тридцати сребреников. Ну, знаешь, чтобы молитвы не возносились к небесам, а подпитывали его силу. Очень похоже на то, что ты пытаешься провернуть…

О том, что найти место проведения ритуала ему помог кардинал Бриганти, Владимир нескромно промолчал.

– Пытаюсь? – оборвал его Фарук. – Ты опоздал. Ритуал уже выполнен. Проклятие течет по венам глупцов, собравшихся в театре. Его не остановить.

– Да, мне это уже сказали, – кивнул Корсаков. – Но также намекнули, что его можно перенаправить. И у меня даже есть пара идей куда…

Фарук снова хохотнул, а затем наконец-то развернулся лицом к Владимиру, заставив его невольно вздрогнуть. Алые угли, что раньше тлели в голове чернильного демона, сейчас заменили глаза его хозяину. Глазницы Фарука почернели, сделав его обожженное лицо еще более пугающим и отвратительным. Безгубый рот скривился в хищной ухмылке.

– Попробуй, – прошипел Фарук, медленно вытаскивая из ножен на боках два изогнутых турецких ятагана. – Демонический слуга подвел меня дважды. Но теперь его сила в моих руках. И ты умрешь за то, что убил моего учителя!

На секунду Фарук растворился в клубах черного дыма, а затем быстрее ветра очутился прямо перед Корсаковым, занося свое оружие. Владимир еле успел отбить удар и отшатнулся, отбрасывая ставший ненужным револьвер в сторону.

Второй удар пронесся перед лицом Владимира, вспоров воздух как кнут. Корсаков, пользуясь секундной задержкой, отступил назад, цепляясь за перекладину строительных лесов.

Но Фарук уже исчез.

В воздухе запахло пеплом и серой.

– Слишком медленно, – донеслось откуда-то сбоку.

Владимир успел отпрыгнуть, когда из темноты под помостом вырвалось черное щупальце, ударившее в то место, где он стоял мгновение назад. Отросток тут же рассыпался в дым, и следом из его клубов вылетел сам Фарук, вращаясь как смерч. Его клинки сверкали в тусклом сиянии свечей.

Владимиру пришлось схватиться за рукоять сабли обеими ладонями, чтобы мощные удары не вырвали оружие из его рук. Парируя, он отступал назад, медленно поднимаясь по деревянному настилу на второй уровень строительного помоста.

Фарук вновь исчез – и мгновенно появился на карнизе чуть выше, откуда обрушил вниз каскад черных отростков. Корсаков пропустил их мимо себя, качнувшись в сторону, и почти потерял равновесие, но в последний момент все же сумел удержаться.

Фарук довольно расхохотался, рассыпаясь в дым, и сразу же шагнул из воздуха прямо над Владимиром, обрушиваясь сверху. Корсаков кувыркнулся по предательски качнувшемуся помосту, уворачиваясь от удара, и взмахнул саблей. Удар пришелся на бок упавшего Фарука, но тело противника пропустило клинок сквозь себя. С таким же успехом он мог пытаться рубить туман.

Материализовавшееся из спины Фарука щупальце обвило Владимира за талию и швырнуло вверх. Корсаков рухнул на очередную платформу, только чудом не выронив оружие. Живот словно скрутило огненным кольцом. Одежда там, где ее коснулось чернильное щупальце, почернела и задымилась.

Качнувшиеся леса опрокинули соседний помост, с грохотом рухнувший на землю. Сквозь пелену пыли Владимир увидел, как Фарук поднимается по воздуху, словно по ступеням, которые тот создавал из дыма прямо под ногами.

– Разум человека и сила демона! – прокричал враг. – Ты все еще надеешься победить меня?!