Зловещие маски Корсакова - Игорь Евдокимов

– В таком случае – не стоит. Я, знаете ли, любитель искренних, а не формальных извинений, – усмехнулся Владимир и протянул руку Вильбуа. – Но вот достойных противников я привык уважать. Надеюсь, нам еще удастся сразиться. На одной стороне, конечно же.

Француз смерил его подозрительным взглядом, а затем крепко пожал протянутую ладонь.

– Думаю, каждый из выживших в Ла Фениче в какой-то мере ваш должник. За всех не скажу, но я об этом не забуду, можете не сомневаться. Удачи вам, Корсаков.

* * *

Бриганти разместил де ла Серду и других спасенных от проклятия членов Damnatio memoriae в монастыре при церкви Сан Джузеппе ди Кастелло, выходящем окнами в закрытый для публики городской сад на восточной оконечности Венеции, трезво рассудив, что сейчас им важнее всего покой и свежий воздух.

Самого кардинала Корсаков обнаружил на лавке под сенью облетающего желтого клена. Рядом с ним, подставив лицо легкому бризу с лагуны, сидел закутавшийся в плед Гаэтано Бонавита. Корсаков проникся к отцу Галеаццо и Франчески еще большим уважением. После того как он впервые столкнулся со своим зазеркальным двойником, Владимир почти полтора месяца лежал, не в силах подняться с постели. То, что Гаэтано, мужчина вдвое его старше, перенес проклятие и при этом сохранял достаточно сил, чтобы хотя бы сидеть на свежем воздухе, уже выглядело настоящим подвигом. Не зря Бонавита-старший создавал впечатление поистине стального человека.

– А, наш герой! – улыбнулся Бриганти, увидев подошедшего к ним Корсакова. – Закончили купаться в лучах всеобщего восхищения?

– Все жду, пока оно начнет сиять, – отозвался Владимир. – Пока у меня ощущение, что меня по-прежнему считают виноватым в произошедшем.

– Ну, не себя же им винить… И что же, какие мысли у вас появились по итогам этого разговора?

– Из тех, что имеют отношение к вам? Одна. Ваше преосвященство, скажите, как вы можете продолжать верить в Бога, если знаете о существовании существ, которым поклоняются культисты?

– Credo quia absurdum[76], – развел руками Бриганти. – Писание не отрицает существования иных, злонамеренных сущностей, лишь считает их демонами. А согласитесь, вряд ли ересью будет предположить, что демоны могут быть исключительно краснокожими чудищами с рогами и копытами. Просто нашему скудному разуму проще понять и представить их такими, нежели не поддающимися воображению левиафанами вне времени и пространства. Что же до моей веры… Если вера язычников укрепляет их идолов, почему вера в Бога и Христа не может укреплять силы добра?

– То есть доказательств не видели даже вы?

– Видел, – ответил кардинал. – Но вряд ли по-настоящему скептический ум вроде вашего сочтет их неопровержимыми. К тому же это было бы уже знание, а не вера. Совсем другая вещь, согласитесь?

– Несколько отличается от мнения, высказанного отцами церкви в старинных книгах, – признал Владимир.

– Кстати, о книгах… Вы же не поделились со старейшинами адресом моей библиотеки? – тихо спросил Бонавита.

– Уверен, что не поделился, но это уже не важно, – ответил за Корсакова кардинал. – Я взял на себя смелость вывезти оттуда уцелевшие записи. Готов вернуть, как только вы поправитесь и выберете новое место для хранилища.

– Благодарю, – прошептал Гаэтано, сопроводив слова полупоклоном. – И вас тоже, Корсаков, за спасение моей жизни.

– Вынужден разделить вашу благодарность с монсиньором и вашими детьми, – ответил Владимир. – Без них у меня ничего бы не вышло.

– Да, старейшины оказались на удивление беспомощны, – покивал Бриганти. – Или враг слишком силен. Даже с учетом сорванного ритуала…

– Да-да, Лоредан уже успел сказать, что победа осталась за сторонниками Мертвых богов, – сказал Корсаков. – Кстати, о главном старейшине я бы хотел поговорить отдельно.

– А Лоредане? Но почему? – спросил Бонавита.

– Ох, не стоит разыгрывать спектакль перед мальчиком, Гаэтано, – добродушно рассмеялся Бриганти. – Думаю, он пришел к тем же выводам, что и мы с тобой. Поделитесь, Корсаков?

– Что ж… – Корсаков обвел глазами собеседников, собираясь с мыслями. – Позвольте вопрос: кто знал о составе вашего общества, помимо вас самих?

– Старейшины знали о де ла Серде, – ответил Гаэтано. – Если их внимание привлекало нечто, требующее забвения, они обращались к дону Симону. Но полный состав знал только Лоредан, как предосторожность. Как раз на подобные случаи.

– Поправлю: не совсем полный, – вклинился Бриганти. – Иначе бы проклятие досталось и мне, а вся история закончилась более чем плачевно. Но, как вы правильно заметили, Корсаков, я не вхожу в него официально, скорее являюсь членом попечительского совета. С доступом к некоторым тайнам.

– Поэтому и изъяснялись намеками?

– Да. Я не знал, например, где находится библиотека. Мне оставалось лишь показать вам правильный путь и надеяться, что он выведет вас туда, куда следует. Вы оказались достаточно проницательны, чтобы мои намеки разгадать. На случай неудачи у меня была запасена лекция о происхождении Damnatio memoriae, но, к счастью, мне не пришлось к ней прибегать. Но давайте вернемся к Лоредану.

– Давайте, – согласился Корсаков. – Только он знал полный состав вашего общества. Он отвечал за безопасность Конклава в Венеции. Сомневаюсь, что главой старейшин мог стать человек, столь глупый и беспечный, чтобы прозевать угрозу прямо под носом. Нет. Кто-то должен был предоставить Фаруку и Гельдерну остров Повелья. Кто-то должен был направить туда два корабля под предлогом холерного карантина и дать им материал для создания кадавров. Кто-то должен был закрыть церковь Мадонны-дель-Орто, чтобы в нужный момент никто не потревожил ритуал. Должен был ослабить охрану и позволить выкрасть тела жертв проклятия. Должен был знать, чем занят цербер, и не позволить ему самостоятельно наткнуться на заговор. Кто удовлетворяет всем требованиям? Только Лоредан. Без его помощи Фарук не совершил бы и половины из того, что ему удалось, даже с фон Гельдерном на его стороне. Не так ли?

– Выступлю адвокатом дьявола, – заметил Бриганти. – Почему же он остался в зале, зная, что подвергнется нападению?

– Думаю, он позаботился о своей защите заранее. Судя по Юсуфу, Фаруку и моему дяде, Мертвые боги не обижают своих сторонников, если можно так сказать…

– Есть ли у вас какие-то доказательства, помимо ваших умозаключений?

– Ровно столько же, как перед приездом сюда, – грустно усмехнулся Корсаков. – Никаких.

– Тогда наш враг одержал еще одну победу, – заключил Бриганти. – Судя по тому, что мне известно от де ла Серды и других источников, раскрывать которые я не намерен, на протяжении всей истории Лоредан выступал в качестве голоса разума, хотя бы внешне. И на собрании старейшин, и во время Конклава. А кто в итоге выставил себя напыщенным и мелочным глупцом, который остался слеп и глух, требуя вашей крови?

– Сэр Альфред Кроули, – ответил Владимир.

– Второй человек в совете, который метил на первое место, собирая