Серые будни: Забытые Боги - Likitani

— Не трать силы, — качнула головой Бэг. — Во время обряда Цепи только помешать могут, Карн половину из них сметет.

— Все же дополнительная защита была бы, — вздохнула Крина, но спорить не стала.

Если честно об обороне она и вовсе не задумалась бы, если бы Бэг не обмолвилась о том, что было бы неплохо хотя бы Блуждающие огоньки Кираны создать. По большей степени сигнальная пиромантия, все же будет весьма полезна, если твари решат обойти девушек, которых наверняка уже заметили. Но явно недооценили, что было Охотницам на руку. Для создания пиромантии даже через обряд, нужно было не так уж много времени на подготовку, которое решивший поосторожничать противник им предоставил.

— Готово, — Бэг прочертила в земле последнюю канавку и отошла в сторону, тут же беря лошадь под уздцы.

— Тогда я начинаю, — Крина чувствовала, как ее изнутри буквально распирает и медлить не собиралась.

Девушка встала в центре небольшого круга. Напротив нее, во главе ритуальной фигуры, стояла березовая статуэтка с локоть высотой. Коренастый мужичок, с короткой бородой и здоровенным молотом, с натугой раздувал щеки, будто пытался раздуть затухающие угли. Крина всегда видела Карна именно таким – может излишне медлительным и неповоротливым, но ужасающе сильным. К его силам девушка обращалась редко, но Бог не обижался и всегда откликался на ее зов. Откликнется и в этот раз.

Крина осторожно завела песнь на хойгкоре. Сперва тихо, так что даже сама себя не слышала, но с каждой секундой девушка пела все громче и громче. Одновременно с этим она начала танцевать, сжимая в руках свое короткое копье. Рыжая прекрасно понимала на сколько глупо может выглядеть со стороны для неподготовленного человека, но только дайте ей закончить танец! Бэг стояла рядом, плотно сжав губы и кинжал во вспотевшей ладони, готовая в любой момент исполнить свою роль. Кобыла рядом с ней переминалась с ноги на ногу и испуганно фыркала, будто понимала, что происходит что-то нехорошее. Для нее уж точно.

Рыжая продолжала свой танец, с каждым мигом наращивая темп и все громче распевая песню. Она слышала, как внизу заволновались твари, испуганно вздохнула Бэг, но ей не было до этого дела. «Слишком поздно!» – кровожадно подумала девушка, всем телом ощущая разгорающийся внутри жар. Мучившая путниц весь день духота так и не спала, лишь изредка, откуда-то издалека стали прилетать прохладные порывы ветра, знаменующие скорое приближение грозы. Но Крине и до этого уже не было дела. Жар, разогревающий ее тело, был другим, не таким, как эта летняя духота. Рыжая будто горела изнутри, но это было так приятно! Прохладные порывы ветра касались ее влажной от пота рубахи, но девушка их уже не хотела. Все, что ей было нужно – это жар пламени, способного сжечь все вокруг дотла! И когда огонь внутри стал жечь нестерпимо, она резко замерла и вонзила копье в землю, прямо напротив уже во всю тлеющей статуэтки Карна.

— Давай! — крикнула рыжая, но Бэг и сама все прекрасно понимала и в тот же миг полоснула лошадь по горлу.

Алая кровь хлынула на землю, тут же, будто живая, стекаясь в прочерченные желобки и стремясь к разгорающейся деревянной фигурке. Бэг навалилась на поводья, силясь притянуть агонизирующую лошадь поближе к ритуальному кругу, но та и без того уже не смогла бы уйти. Карн теперь пил ее кровь, вместе с ней поглощая силу.

Испуганно заржали кони за спиной, забесновались твари внизу, в отдалении ударил гром. Но Крине не было до этого. Каждой клеточкой своего тела она все четче ощущала напряжение, которое начало ее пронизывать. Бог откликнулся на ее зов и на время доверил девушке огромную силу. Теперь лишь она решала, как ей распорядиться.

— Карн саткор… — с придыханием прошептала Крина и будто толкнула что-то вперед.

Кипящая кровь, окутывавшая пылающую и будто плавящуюся статуэтку, колыхнулась и устремилась вперед, вниз по склону. Тонкие ручейки с каждый шагом разливались все обильнее и обильнее, превращаясь в широкие ручьи. При этом кровь начинала замедлятся, течь не столь быстро, как вода, но жар, который она источала, становился лишь нестерпимее. В какой-то момент струйки кипящей крови обратились в широкие потоки пылающей лавы, которая неумолимо стремилась вниз с холма. И даже не думала остывать! Наоборот, жар становился лишь сильнее, а лавы становилось лишь больше. Росшие на склоне холма кусты и травы уже пылали во всю, лесные птицы и звери уносились прочь от пожара, прятавшиеся в глубоких норах твари рванулись прочь, но было уже поздно. Через пару мгновений, широко разлившаяся лава достигла первых подземных проходов и с яростным бурлением часть ее хлынула вниз. Пожар было уже не остановить.

Крина бросила цепкий взгляд вниз, стараясь разглядеть что-то через клубы дыма и жаркое марево. Большинство тварей, показавшихся на поверхности, даже не думала о том, чтобы прорваться на вершину холма, с которого лилась лава. Чудища рвались прочь, стремясь скрыться от накатывающего потока лавы. Пиромантша этого допустить очень не хотела.

Широко разведя руки, будто силясь обнять широкое дерево, Крина замерла, дрожа от натуги. Края огненного вала ускорились и начали обгонять остальной поток, охватывая логово полукругом. Рыжая сдавленно улыбнулась, но тут ее внимание привлекла новая напасть.

Земля в центре изрытого луга задрожала. За несколько мгновений до этого, из нор вырвалось несколько летающих тварей и замерло в воздухе, явно страдая от густого дыма и жара, но пока что не пытаясь улететь прочь. Пока что Крина была против них бессильна и потому вновь перевела взгляд на норы. Как раз вовремя.

Тонкая земляная корка по центру луга лопнула, наружу рванулись густые клубы дыма, искры, а следом и пламя. В его языках мелькнул странный силуэт, на мгновение опал, но уже в следующий миг на волю выползло пара ужасных созданий, опаленных огнем, но еще способных стоять на ногах.

Основой для первого чудища явно послужил медведь, хотя хоть сколько-то нетронутым у него осталась морда. Зверь был крупнее своих лесных сородичей раза в три. Шкура с его спины слезла и висела клочьями. Ребра вдоль позвоночника были вырваны и вывернуты наружу, но куда страшнее было то, что из огромной зияющей раны, в которую превратилась холка зверя, торчали здоровенные паучьи лапы. Судя по тому, как медведь то и дело ими перебирал, хитиновые конечности были его неотъемлемой частью.

Когда тварь, явно испытывающая боль от опалившего ее пламени, встала на задние лапы, Крина успела разглядеть