Заговор Красного Волка - Роберт фон Штейн Редик

может быть такой же болезненной, как и то, что она лечит, или даже хуже. Но мое

сердце подсказывает мне, что твоя судьба не будет решена брачными клятвами.

— Ха! — сказал Пазел. — Это уж точно! Блар баффл...

Таша скорчила ему гримасу. Она была вне себя от радости.

— А теперь, — сказал Рамачни, — мы должны сосредоточиться на

непосредственной опасности. Вот что я узнал, подслушивая: помимо мага, который

находится на борту уже много недель, скоро среди нас будет еще один злой

человек. Кто-то ужасный. Все хитрые шепотки сосредоточены на нем. Он будет

пассажиром, матросом или слугой. Он останется на борту недели или часы: я не

знаю. Но Роуз и Ускинс — и скрывающийся маг — только о нем и думают. И

единственное существо доброй воли, которое знает имя этого ужасного человека,

— крыса.

— Крыса! — хором воскликнули Пазел и Таша.

Рамачни кивнул:

— Разбуженная крыса, удивительно. Вы узнаете его по короткому хвосту. Я

много раз пытался поговорить с ним, но крысами « Чатранда» правит какой-то

ужасный страх, и они нападают на любого, кто приближается к их логову. Если вы

найдете его, обращайтесь с ним по-доброму. Он, должно быть, самое несчастное

существо на этом корабле.

В этом Рамачни ошибается, мрачно подумал Пазел: никто не мог быть таким

несчастным, как Стелдак, заключенный в столе Роуза. Но маленький маг, похоже, не знал об икшель, и Пазел не осмеливался говорить о них. Он все еще мог слышать

Диадрелу: Это будут последние слова, которые ты когда-либо произнесешь. И она

была дружелюбной.

— Рамачни, — сказал он, — почему ты искал меня?

— Чтобы заручиться твоей помощью, — сказал маг. — Я прошу тебя принять

еще один Дар.

Короткое изумленное молчание.

— Ты шутишь, — сказал Пазел.

Норка покачала головой.

Пазел нащупал у себя за спиной дверную ручку.

— Абсолютно нет, — сказал он.

— Не будет никаких неприятных последствий, — сказала норка. — По

крайней мере, не в течение многих лет.

169

-

170-

— Фантастика — не так уж много шансов прожить много лет с этой толпой.

Но если я это сделаю? Что тогда? Неужели у меня вырастут рога и хвост, чтобы, когда я начну болтать, как мурт, я буду выглядеть соответственно?

— О небо! — внезапно сказала Таша. — Повзрослей, Пазел. Рамачни

настолько осторожен с магией, что в первый год знакомства я вообще не знала, что

он сможет что-то сделать. Если он сказал, что это безопасно, значит, так оно и есть.

— Но он не сказал.

Норка щелкнула зубами, отчего показалось, что она снова ухмыльнулась:

— Совершенно верно, не сказал.

— Пазел, — сказала Таша, — ты боишься?

Идиотский вопрос. Он открыл дверь и побежал через каюту, прихватив на

ходу торт. Затем он услышал топот ног позади себя. Вихрь движения, и Таша

встала между ним и внешней дверью.

— Ты не можешь сказать нет Рамачни.

— Нет?

Пазел оглянулся на мага, который спокойно вошел в каюту.

— Сделай это с Ташей Храброй, вот, — сказал Пазел. — Одного Дара было

достаточно, чтобы разрушить мою жизнь.

— Но будет недостаточно, чтобы спасти ваш мир от смерти, — возразил

Рамачни.

Пазел замер, торт был на полпути ко рту. Рамачни уселся на задние лапы:

— В трюме корабля подслушивать трудно, но из другого мира — в тысячу раз

труднее. В течение девяноста лет Алифрос был моей главной заботой, поскольку он

связан с моим собственным миром кровью и случайностью. Я слушал от рассвета

до заката, и полночи тоже. Этот момент, наконец, наступает. Над « Чатрандом»

нависла смертоносная мощь. Большая, чем злой маг, уже находящийся на борту, или ужасный человек, который скоро здесь будет — хотя они, возможно, будут

стремиться это использовать. Что это? Когда и как оно ударит? Я не знаю. Но я

знаю, что его нельзя игнорировать, потому что я ходил по землям, где оно

преобладало, где люди надеялись, что зло пройдет мимо них, и ошиблись. Доверься

мне, Пазел Паткендл: ты не знаешь значение слова разрушить.

Пазел посмотрел на него: маленькое существо на ковре из медвежьей шкуры, его черные глаза сверкали.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Слушать, вместе с тобой. И если ты услышишь нечто... экстраординарное, ты произнесешь слово, которому я тебя научу. Возможно, несколько слов. Это

зависит от того, что ты услышишь.

— И это все?

— Этого, Пазел, достаточно, чтобы потрясти основы всего мира. Я хочу

научить тебя Мастер-словам, самим кодам творения; их произносят при том

эфирном дворе, где воля —