Христофор Колумб - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Чем ты недоволен? – спросил Мартин командующего. – Тебе мало того, что я нашел вас?

– Меня это радует, – подавил обиду Христофор.

– Мы вместе поплывем в Палос, – продолжил Мартин.

– Сначала закончим осмотр побережья, – возразил Колумб.

– У нас нет времени! – отрезал Пинсон.

Офицеры удивленно взглянули на него.

– Не говори со мной таким тоном! – командир одернул зарвавшегося капитана.

– Накануне штормов каждый погожий день дорог вдвойне, – упорствовал Мартин.

– Я знаю, – спокойно ответил Христофор.

– В чем дело? – повысил голос капитан.

– Я ищу то, что ты не нашел, – сдерживая возмущение, молвил адмирал.

– Мы напрасно теряем время!

– Я учту твой совет, – оборвал Христофор. – Поговори с Висенте! У тебя есть, что ему рассказать.

Он отвернулся от Пинсонов, велел кормчим готовиться к плаванию. Христофор не желал спорить с Мартином, экипажи судов поддерживали братьев. Колумб знал, что Мартин пытался захватить золотые россыпи Банеке, затем тщетно искал их на Кубе и Эспаньоле. Адмиралу приходилось делать вид, будто удовлетворен оправданиями капитана, простил ему самоуправство.

Чтобы по достоинству оценить поступок Пинсона, надо учесть, что он нарушил две главные привилегии Колумба: право открывать на западе в Атлантики новые земли и собирать золото для короны. На основании документов только Христофор имел право совершать открытия, давать имена новым землям, рекам и морям. Он мог послать кого-нибудь вместо себя, но никто не смел без его ведома отправиться на поиски континента и островов. Собранные моряками золотые и серебряные слитки сдавались чиновникам в общую казну. После возвращения из похода, морякам полагалась доля от части привезенных сокровищ. Закон карал смертной казнью офицеров и матросов, занимавшихся личным промыслом драгоценного металла. Мартин самовольно исследовал земли, давал им названия (окрестил реку своим именем, на что не решался Колумб), выменивал, отбирал у туземцев золото. Христофор имел право казнить непокорного капитана, добиться его смерти после возвращения в Испанию.

В последствии Колумб объяснял поступок палосца следующим образом: «Мартин Алонсо направился к Эспаньоле, потому что от индейцев получил сведения, будто на острове, называемым у них Бохио, есть много золота, имеются золотые рудники. Поэтому он подошел к берегу Эспаньолы и пробыл более двадцати дней в бухте, расположенной в 15 лигах от Навидада.

Таким образом, оказались верными сообщения индейцев, побудившие короля Гуаканагари отправить к "Пинте" каноэ, на котором я послал своего человека. Но каноэ явилось к тому месту, где находилась "Пинта", когда последняя уже вышла в море. На судне накопилось много золота, потому что за наконечник агухеты Пинсону давали куски золота толщиной в два пальца, а порой в руку[52]. Он брал себе половину всего приобретенного золота, вторую – делил между своими людьми».

Корабли двинулись на восток. На следующий день у бухты Монте-Кристи «Нинья» дала течь. Виновными в том были конопатчики из Палоса, очень плохо проконопатившие корабли до начала похода, а когда адмирал заметил неполадки и заставил переделать работу, сбежавшие от него. Колумб воспользовался вынужденной задержкой, осмотрел впадавшей в залив эстуарий реки. Пока два дня моряки устраняли течь, он бродил по берегу, собирал камни, промывал песок. Христофор обнаружил в широком потоке блестящие песчинки и назвал реку Золотой.

9 января эскадра покинула Монте-Кристи, пошла вдоль берега на восток. Адмирал хотел исследовать соседние острова и восточный берег Эспаньолы, найти удобную гавань для разгрузки кораблей из Кастилии. Подстрекаемые Пинсонами матросы выражали недовольство, требовали повернуть на север в сторону Испании. Желание моряков покинуть Эспаньолу было естественным. Они боялись надвигавшихся штормов, а Колумб надеялся, что в этой части океана нет сильных волнений, и поэтому не спешил.

Четыре дня плавания у побережья обострили отношения адмирала с командами судов. Богатых золотоносных островов не нашли, но попали в безветрие и 13 января, обогнув длинный выступ северного берега Эспаньолы, кинули якоря в широком удобном заливе. Здесь жили воинственные племена сигуайо, родичи грозных караибов, населявших Малый Антильский архипелаг. Племя Гуаканагари боялось их.

Индейцы спустили на воду лодки, устремились к кораблям. Они вопили, стучали в барабаны, грозили оружием. Сигуайо окружили каравеллы, стреляли из луков, метали дротики. Не получая отпора, воины все ближе и ближе подплывали к судам. Их примитивное оружие с каменными и костяными наконечниками не причиняло вреда морякам, но они решили дать урок дикарям, чтобы в следующий раз те были гостеприимнее.

Заряженные картечью пушки направили на обнаженных аборигенов. Грянули выстрелы. Окровавленные трупы упали в волны, пироги перевернулись. Перепуганные туземцы вплавь поспешили к берегу, вослед гремели залпы каравелл. Затем по правилам военной науки испанцы высадили десант, предали огню обнаруженное бедное селение, взяли в плен зазевавшегося индейца. Несчастный родственник людоедов сообщил Колумбу, будто неподалеку от деревни лежит остров женщин-воительниц. Испанцы дружно согласились с намерением адмирала отыскать загадочную страну, заключить с ней союз.

Марко Поло писал об острове амазонок у побережья Китая и каннибалах, питающихся человеческим мясом. Рассказ индейца окончательно убедил Колумба, будто он блуждает у азиатского материка.

На следующий день непобедимые кастильцы покинули бухту Саману, отправились с туземным лоцманом к женскому острову. Двухдневные скитания у восточной оконечности Эспаньолы не дали ожидаемого результата. Волшебная земля исчезла, спряталась от мужчин.

16 января разочарованные испанцы повернули на северо-восток, устремились в бескрайние просторы океана. Начался заключительный этап экспедиции – возвращение в Кастилию.

* * *

В средине главы я говорил о том, как Христофор выбрал правильный путь пересечения Атлантики с востока на запад. Он шел к Багамским островам в струе Северного Пассатного течения, в зоне восточных постоянных ветров. Спутники Колумба не сомневались, что нельзя вернуться домой старой дорогой, обеспечивающей движение в одном направлении. Это сильно пугало моряков, привело к бунту. Адмирал сказал людям, будто знает способ возвращения в Кастилию. Мятежники потребовали открыть тайну, командир отказался. Сохранение плана или хотя бы видимости обладания им, служило гарантией безопасности Колумба. И вот пришло время рассекретить намерение.

Любой моряк понимал: если нельзя вернуться назад по широте Канарских островов, нужно уходить на север или на юг. Третьего пути не дано. Хотя, что я говорю? Разве Христофор не мечтал обогнуть земной шар? Мечтал, но сейчас об этом не могло быть речи. Итак, куда пойти: на север или на юг?

В середине января два прохудившихся корабля находились у побережья Гаити на восемнадцатом градусе северной широты (на десять градусов ниже своего пути к Багамскому архипелагу), напротив островов Зеленого Мыса у африканского побережья.

Многолетний опыт иберийских моряков выработал у капитанов привычку пересекать огромные водные пространства, строго придерживаясь