Царь Давид - Алекс Грин

и не поверил Сисаре, он уже не доверял никому и распустил совет и ушёл в свои покои. Немного поразмышляв, он решил, что выступать опасно против Маона. А лучше закрыться в городе и пусть Маон стоит здесь хоть целый год.

* * *

Ближе к осени большая воинская сила Маона выступила из Фимны шли как по реке Сорек так и по земле, города Гедера, Гедероф и Гавафон все открывали ворота, давали припасы и пополняли воинство Маона. Так что когда он приблизился к Явнеэлу, военных сил он набрал уже двадцать тысяч человек. Когда Маон приблизился к городу горожане потребовали выступить, поскольку уже не менее десяти тысяч военных собралось в городе, но царь велел запереть ворота и сесть в осаду. Такое решение многим не понравилось и, военачальники хорошо понимали, что слабый царь их не спасет, но против воли царя выступить опасались.

Как только появились первые отряды филистимлян, то начали жечь селения близ Янвнеэла и из города появились всадники и быстро прогнали грабителей. Подошедшие основные силы Маона приблизились к городу и получили град стрел и камней. Пришлось им отступить и поставить лагерь подальше от Явнеэла.

* * *

Царский двор был полон людей, в основном это были военные, одетые в кожные туники и военные сандалии, подпоясанные поясами, но без оружия, поскольку в присутствии царя нельзя было носить даже кинжал. Военачальники собрались в царском дворе, а сотники стояли во дворе и ожидали решения царя, военных было так много, что впервые царский двор был полон людей. Реу хвастался своим набегом и как он ловко побил непобедимых филистимлян, но многие понимали, что это были мелкие отряды занимавшиеся грабежом, с настоящим филистимлянами не стоило встречаться в чистом поле.

Тысяченачальники спорили о том, когда нужно наступать, многие были согласны, что нужно сейчас пока ещё не готов лагерь другие же наоборот предлагали выждать, чтобы отряда филистимлян разошлись по земле с целью грабежа и, тогда можно было заманить их в ловушки и истреблять. Все ожидали решения царя, а тот молчал, он уже посмотрел с крепостной башни на лагерь Маона и, ему стало страшно. Лагерь был большой и видно, что Маон собрал очень много пелетеев и филистимлян. Он давно уже не видел в таком количестве кожаные пояса с нагрудниками, кожаные сандалии, бронзовые шлем с перьями у многих были маски, отличительный знак благородного происхождения всё это выглядело настолько жутко, что царь, в который раз почувствовал, каким же сильным был царь Хадад.

И как ему далеко до него. От него отступили многие наемники, которые много лет служили ещё Хададу и ушли в лагерь Маона. Кто же ещё может его предать, в мучительных раздумьях царь покинул царский совет и вновь заперся в своих комнатах, в окружении своих наложниц он чувствовал себя более уверенно и надеялся, что через стены его враги не перелезут.

* * *

На город опустилась тьма, но в городских воротах горели факелы, воины стояли в ожидании, свет факелов отбрасывал блеск на медные шлемы и наконечники копии. Военачальники решились на вылазку, чтобы подтолкнуть царя, наконец, к решительным действиям. Шли без лошадей, пешком опасаясь, что их раньше времени обнаружат. Сисара был за ночной бой поскольку хорошо понимал что днём у них нет шансов, в чистом поле их просто закидают стрелами.

Они ворвались в лагерь с нескольких сторон столкнув ряды и выставив копья вперёд, расчёт был на то что люди ещё спят. Пока очнуться можно будет поджечь не один десяток шатров и перебить тех, кто лежал возле повозок. Однако пустой лагерь разорвался ответными тревожными трубами и стройной ряды филистимлян ощетинившимися копьями встретил их атаку.

Филистимляне не зря считались одними из самых сильных и непобедимых народов. Они мгновенно построились и встретили атаку. Посыпали стрелы и когда стали падать филистимляне, стало ясно, что не все успели одеть доспехи и, щиты были не у каждого, но в темноте определить это было непросто. Когда первые ряды отступили за спину своих товарищей, появились люди уже готовые к сражению. А теперь уже стрелы не причиняли большого вреда филистимлянам. В сторону керетеев посыпались стрелы и, теперь уже было видно, что силы равны и атака просто захлебнулась.

Сисара всё же решился пойти в атаку и под звуки труб копейщики пошли на прорыв, копья были в щиты, отовсюду раздавались крики брани, но филистимляне не выдержали натиска и керетеи опрокинули их строенные ряды и прорвались в центр лагеря но тут навстречу выступили одетые в доспехи воины Маона, видно было что это гатяне, все рослые с большими щитами и копьями и теперь уже прорыв оказался ловушкой, и керетеям приходилось прикрываться щитами, отбивать копьями и стрелять поверх голов стрелами и, медленно отступать из лагеря.

Люди устали забрызганный кровью они уже не били а лишь отбивали удары, Ямин посмотрел на своих людей и не досчитался уже половины своей сотни. Со стороны города раздался рев труб, и филистимляне начали уходить в сторону. На колесницах появились воины царя Шешая.

Филистимляне отступили, дав возможность Керетеям выйти из сражения. Керетеи ушли в спасительную темноту, филистимляне пытались преследовать, но из темноты посыпались стрелы и чтоб не терять своих людей Маон приказал прекратить преследование. Несмотря на то, что Керетеи считали сражение полным своим разгромом, Маон посчитал иначе.

Посчитав, сколько погибло либо ранено воинов Маон пришел в ярость. Еще одно такое сражение и придется отступать в Фимну. А побитого могут и не пустить в город. Обсудив все планы с Ишби-Беновом, Маон послал шпиона с приказом его человеку всеми силами погубить Шешая.

* * *

Вкрадчивый с лёгким оттенком трагичности и сострадания голос Рецина вновь тревожил царя.

— Он нарушил твой приказ, пошёл искать славы, если бы он победил, давно бы уже обвинил своего царя в трусости и, кто знает, что бы могло произойти.

— А сколько их там легло, — поинтересовался царь, — по слухам филистимлян погибло большое множество.

— Люди много говорят, а военные любят похвастаться, одно известно точно, все любят удачливых предводителей, вспомни, как поднялся Давид, он стал более удачливым, чем Шауль и народ перешёл на его сторону. Эту вылазку должен был возглавить ты сам царь, но они не сказали тебе об этом, потому что не видит в тебе больше предводителя, значит, любой, кто станет побеждать, может сам стать царём.

Царь был в сомнениях, и пока он был в нерешительности, события начали происходить стремительно, так что у него