Караван - Абай Тынибеков

себя так? Это же не по-человечески. Столько душ загубить и ради чего? Да вам обоим с нами торговать, не переторговать за всю вашу жизнь. Да что там вам двоим! Всем торговцам в ваших странах не сделать этого. Мы с Гуан Си с таким трудом добрались до вас для этого, а вы не можете договориться между собой и вместо этого устроили бойню. Я не понимаю вас. Ты, Радха, прости, конечно же, не ты затеял это все, и вины твоей во всем случившемся с тобой почти нет, но это вот «почти» чуть не погубило тебя и всех твоих людей. Ты ведь все знал, и тебе нужно было открыто поговорить с Трибаллом, но вместо этого ты начал действовать очень непонятно для него, чем и вызвал в нем подозрения и подтолкнул его к таким жестоким действиям, – прервав затянувшееся молчание, произнес Тюйлюхой. – Я, Радха, не обвиняю тебя ни в чем. Нет. Ты молод, да к тому же впервые ведешь караван. Я лишь пытаюсь объяснить тебе, в чем заключается твоя главная ошибка. Но это уже все в прошлом. Нам нужно подумать о том, как теперь ее исправить, чтобы прекратить ваше с Трибаллом противостояние, пока это еще возможно и не стало поздно. Скажи мне, что ты сделал с пленными?

– Их должны казнить, – взглянув на него, ответил Радха.

– Отмени, Радха, срочно. Утром, пока мы с Гуан Си не знали всей правды, они показались нам опасными для тебя. Теперь же, когда ты все рассказал, они нам пригодятся. Спеши. Мы будем ждать тебя, – Тюйлюхой поторопил Радху.

Радха дослушал перевод Лочана, кивнул, вскочил и выбежал из комнаты. Лочан последовал за ним.

– Тюйлюхой, ты хочешь встретиться с Трибаллом и попытаться помирить его с Радхой? – спросил Гуан Си, после того, как закрылась дверь.

– Да, Гуан Си, хочу попробовать сделать это. Если мы напрямую спросим его о нападении на караван Радхи, то это будет глупостью с нашей стороны. Трибалл, конечно же, не станет признаваться в чем-либо. Нам его признания уже и не нужны. После того, как мы представим ему этих пленников, я думаю, что он почувствует себя весьма неловко. Если даже не так, то, во всяком случае, это хоть как-то повлияет на него, – ответил Тюйлюхой.

– Но он может сказать, что не знает этих людей и впервые их видит. Они тоже не знают его. Что тогда? – весьма резонно подметил Гуан Си.

– Мы не станем его уличать ни в чем. Это уже не нужно. Вернув ему его людей, мы лишь дадим ему понять, что знаем, кто они, кому служат и при каких обстоятельствах были захвачены. Бывают случаи, когда можно догадаться без лишних разъяснений о многом, и для этого достаточно всего одного поступка. Наш возврат ему его людей и есть такой поступок. Пусть он даже не примет их, но он человек неглупый и все поймет. Мы ни на чем настаивать не будем. Главное, что он должен понять из нашего с ним разговора, так это то, что мы прибыли с востока, куда он так стремится попасть, и что мы готовы начать переговоры о торговле и с ним, и с Радхой, и со всеми другими их торговцами. Он должен воспринять все именно так, как мы хотим. Получится у нас сделать это, значит, мы добились своей цели и прекратили вражду между ним и Радхой. Для них обоих теперь она большая помеха, потому что мы появились оттуда, куда очень желают повести караваны они оба, и из-за чего все и началось между ними. Бывшую вражду мы таким образом превратим в сотрудничество, причем с выгодой для всех трех сторон. Может, их жертвы и все, что случилось здесь, было не зря и послужит и нам, и им только на пользу. Их примирение состоится благодаря нам с тобой, а это уже добрый для нас знак. Они оба поставили себя в очень затруднительное положение, из которого мы с тобой выведем их, и они должны будут нам многим обязаны за это. Так что искать виноватых мы с тобой не будем, – Тюйлюхой устало кивнул и замолчал.

– Не прошло и года, а ты уже смог стать и умелым торговцем, и настоящим послом, – улыбнулся Гуан Си. – Вот смотрю я на тебя, Тюйлюхой, слушаю тебя в который раз и, ты знаешь, начинаю понимать значение дороги для человека.

– И что ты понял, Гуан Си? – Тюйлюхой взглянул на него с интересом.

– Дорога для идущего по ней, оказывается, вовсе не означает преодоление им какого-то расстояния. Дорога – это нечто большее, чем просто идти куда-то в даль. Дорога – это путь духа и разума, – глядя в глаза Тюйлюхою, Гуан Си мягко улыбнулся.

Глава третья

– Что ты наделал, Молосс? Кто тебя просил об этом? Ты хоть понимаешь, что теперь может произойти здесь? – Трибалл нервно ходил по главной комнате своего дома и возмущенно кричал на сидящего в кресле Молосса.

– Ты, я вижу, совсем уже перестал думать головой! Да как ты только мог так поступить! Ты же умный человек и должен был понимать, что помешать – это одно, а уничтожить – это совсем другое! Я уже почти было приготовил караван в дорогу, и что теперь? Ты же знал о том, что я не ожидал столь раннего прихода Радхи к нам и что из-за этого я очень спешил. Знал, что я не стал брать у него весь его товар сразу, как это делал всегда, чтобы он задержался здесь, а за это время, чтобы я успел отправить караван на восток. Да, мы с тобой поначалу не думали, что он не собирается здесь торговать, и даже не предполагали, что он двинется отсюда дальше, но потом, когда поняли все, я и отказался от обычной сделки с ним. Ты же сам тогда мне сказал, что он почему-то не выставляет свой товар на нашем базаре, и высказал предположение о том, что он, видимо, собирается идти на восток. Так было? Так. Он двинулся на восток. Откуда он узнал о дороге туда, ты ведь так и не выяснил, до сих пор ведь не установил, сославшись на покойного Бхарата, возможно успевшего сообщить ему об этом. Тебе бы лишь бы убивать всех налево и направо. А голова тебе на что? Чего ты лезешь туда, куда тебе не следует, а? Я не понимаю тебя, Молосс. Не могу уже понимать. Ты становишься каким-то не