Фернандо Магеллан. Том 1 - Игорь Валерьевич Ноздрин

– Кесада! Кесада! – скандировали солдаты.

– Я здесь, – выкрикнул капитан. – Мне нечего добавить к словам казначея. Он прав: надо отменить сокращение рационов или плыть на восток!

– Ура! – послышались голоса. – Да здравствуют Мендоса с Кесадой!

– Звездочета сюда! – просили команды.

– Я без звезд точно предскажу будущее! – повысил голос адмирал. – Если вы послушаете Мендосу с Кесадой, всех ждут смерть или тюрьма! – От неожиданности матросы затихли. – Вы думаете, португальцы пропустят нас мимо мыса Доброй Надежды? Вы забыли о двух эскадрах, посланных вдогонку? Одна стерегла флотилию у Канарских островов, вторая – на юге Африки. Вы хотите отправиться прямо к ним в руки?

Допустим, мы благополучно выйдем в Индийский океан. Там на пути встречается больше кораблей, чем крыс в трюме. Нас обязательно заметят – тогда жди беды! Вы подумали, как отнесется император к нарушению инструкций, запрещающих плавание в «португальской зоне»? Вместо славы и денег вас ждут казематы, подвалы, принудительные работы в цепях. Кто желает такого конца? – сурово воскликнул Магеллан у края помоста. – Ты, Хуан, или ты, Педро, а может, Васко захотел? – Матросы молчали. – Что скажете, сеньор Мендоса? У вас есть средство стать невидимым для португальцев? – Казначей не ответил. – Кесада знает третий путь на Молукки? Они зовут вас на смерть! – выкрикнул адмирал. – Легко распоряжаться чужой жизнью, отсиживаясь в капитанской каюте. Португальский путь теперь для нас длиннее в три раза. Вам мало невзгод? Вы хотите отвернуться от сундука с золотом и пойти к нему через соседний дом? Не надо звать Сан-Мартина, через три месяца я не дам за вас и мораведи.

Только дураки могут вернуться в Испанию с пустыми руками, – сказал он, понизив голос— Кто пообещал вам, будто за составление карт Земли Святого Креста Индийская палата насыплет кучи золота? Вы получили жалованье на два года вперед, а сколько плавали? Кто кому будет должен по возвращении в Севилью? Вам не видать ни монеты! Пусть сеньор королевский казначей опровергнет меня, если я ошибаюсь. – Все обернулись к Мендосе. – Ему нечего сказать! – победно закончил Магеллан.

– Надо советоваться с нами, – обиженно ответил казначей. В рядах засмеялись.

– О том, как попасть на виселицу или умереть с голоду? – воскликнул адмирал.

– Пусть хотя бы увеличит пайки! – попросил одинокий голос в толпе.

– Нет! – решительно возразил командир. – Я не позволю расходовать страховой фонд! Я видел, как люди пухли с голода, ели крыс, глодали кожу на реях. Требующие увеличить рационы забыли, что для возвращения в Испанию потребуется много продовольствия. Какую прибавку вы просите? Если мы заготовим кучи мяса и рыбы, дополнительный хлеб не потребуется. Мы будем охотиться в бухте и на океанском побережье, выходить на лодках в море.

Доводы Магеллана понемногу подействовали на людей. Пигафетта записал в дневнике, что адмирал долго объяснял, почему нельзя увеличить рационы, как охотиться и чем питаться на зимовке, убеждал «не терять доблестного духа, который кастильцы обнаруживают и проявляют повседневно в предприятиях более значительных. Наряду с этим он обещал им королевские награды». Командующему возражали, будто нет надежды отыскать пролив или край земли, но он отвечал, «что, либо погибнет, либо выполнит обет; поплывет до тех пор, пока не отыщет страны или пролива, который непременно должен существовать…»

После адмирала выступил отец Антоний, благословил народ на трудные дела, напомнил о клятве в соборе, по которой все обязаны нести Слово Божие диким народам. Священник призвал к миру чинопочитанию, смирению, предостерег от раздоров, способных погубить эскадру на конце света, где никто не спасет, кроме капитан-генерала и истинной веры, творящей чудеса, укрепляющей силу духа, очищающей от скверны. Францисканец пообещал пастве несметные богатства в образе жизни вечной на небесах рядом с ангелами.

Моряки уныло слушали проповедь, озирались по сторонам, представляли тяжелые холодные месяцы на продуваемой ветрами галечной равнине у маленькой реки. Только сейчас некоторые офицеры поняли, что Магеллан использовал погожие последние дни для перехода на юг, откуда отступать было некуда. Напрасно матросы подписывали прошение, намеревались завтра после торжественной мессы передать командующему, судьба зимовки определилась задолго до сбора.

В знак примирения Магеллан пригласил капитанов и кормчих после церковной службы отобедать на «Тринидаде».

* * *

После восхода солнца 1 апреля, в Вербное воскресенье, в канун величайшей трагедии и праздника христианского мира, в день въезда Иисуса Христа в Иерусалим, где Ему предстояло провести последние дни и жизнью доказать любовь к людям, на берегу устроили торжественную мессу. Команды вынули из сундуков чистые одежды, отмыли лица, расчесали бороды. Пальмовых ветвей и вербных веточек под рукой не нашлось, но от этого служба не стала будничной.

Помост переделали в амвон, укрепили походный алтарь, до блеска начистили подсвечники, кадильницы, дарохранительницу в ковчеге-церковенке, кресты. Капелланы облачились в белые стихари, по спине и на груди расшитые потускневшим золотом. С раскрытых створок триптиха брызнули яркие обжигающие краски андалусских полей, кастильских равнин, толедских гор. Загорелись на ветру озябшими огоньками толстые желтые свечи, увитые узкими ленточками фольги, розовыми гирляндами цветов. Глухо зазвучали простуженные голоса.

«Когда приблизились к Иерусалиму, к Вифагии, Вифании, Елеонской горе, Иисус послал двух учеников, – возвышенно проповедовал отец Антоний, воздев руки к небу и приподнимаясь на цыпочки, – сказав им: „Пойдите в селение, что прямо перед вами, найдете привязанного молодого осла, на которого никто не садился. Отвяжите его и приведите, а если вас спросят:,Что вы делаете?“ Отвечайте: „Он надобен Господу, и тотчас пришлет его назад“.

Они нашли на улице у ворот молодого осла, отвязали его. Некоторые из стоящих там иудеев спрашивали: „Зачем берете осленка?“ Они ответили, как повелел Иисус; и те отпустили их.

Осленка привели к Спасителю, возложили на него одежды. Учитель сел на него. Многие постилали свои одежды по дороге, другие резали ветки с деревьев, стлали их. Народ восклицал: „Осанна! Благословен Грядущий во имя Господне! Благословенно будущее царство отца нашего Давида! Осанна в вышних!“

Иисус вошел в Иерусалим и Храм, осмотрел все, а так, как время было позднее, отправился с двенадцатью в Вифанию.

На другой день, когда они вышли из селения, Он взалкал. Заметив издалека покрытую листьями смоковницу, пошел посмотреть, не найдет ли чего на ней? Но ничего не нашел, ибо не настало время собирания смокв. Иисус сказал: „Отныне да никто не вкусит от тебя плода вовек!“ Это слышали ученики.

… Поутру, проходя мимо смоковницы, ученики увидели, что она засохла до корня. Петр сказал Иисусу: „Равви! Посмотри, смоковница погибла“. Он ответил: „Имейте веру Божию. Истинно говорю вам: если кто повелит горе „Поднимись и