Фернандо Магеллан. Том 1 - Игорь Валерьевич Ноздрин

(Марк. 2).

– Как проклял Иисус бесплодную смоковницу, так проклянет замысливших великое и остановившихся на полпути, – продолжал Антоний. Он дирижировал руками, хмурил узкие брови, грозил пальцем отступникам и врагам. – Что есть человек без цели и веры? Пустой сосуд из-под вина, светильник без масла, прах земной! Только дела приближают нас к Господу, по ним воздастся каждому в Судный день, когда придется держать ответ перед Престолом Всевышнего за все содеянное на земле. Что ответите? Вспомните грязную жизнь на родине, полную смрада и преступлений? Принесете рваные бумажки индульгенций? Расскажете о мечтах и надеждах? Не будет прощения отступникам и клятвопреступникам, обещавшим воздвигнуть кресты на новых землях, заложить церкви и монастыри, обратить язычников в христианскую веру. Горе тебе, смоковница, не приносящая плода; горе тебе, человек, проживший бесполезную жизнь!

Не уподобляемся ли мы Храму, оскверненному меновщиками и торговцами, преследующими собственную выгоду, когда впускаем в душу сомнения, корыстные наветы врагов? Наша душа должна быть чистой, как Дом молитвы без разбойников. Гоните сомнения и соблазны, как Иисус осквернителей Храма! Ибо нельзя передвигать горы, не имея истинной веры.

Адмирал слушал францисканца. Рядом стояли родственники и офицеры. Среди них не было Картахены, Кесады, Мендосы, сказавшихся больными. Фернандо не верил внезапному недомоганию, поразившему троих испанцев со слугами. «Неужели это начало мятежа? – думал он, разглядывая лица матросов. – Хватит ли сил у врагов захватить собственные корабли? Не арестовать ли бунтовщиков после мессы? Как воспримут это команды, ведь офицеры не совершили преступления? Нельзя давать повод для возмущения солдат, они раздражены и озлоблены», – решил Магеллан.

Моряки заметили отсутствие испанцев. Отец Антоний призывал к смирению, послушанию, взаимной любви, всепрощению, а в прохладном утреннем воздухе над толпою кружился раздор. Запах ладана и воска не мог отогнать его в сторону. Недовольные испанцы злорадно наблюдали за посеревшим командующим. Барбоса, Серран, Мескита приготовились к драке. Она не возникнет сейчас на берегу, но рано или поздно интересы столкнутся. За кем пойдет паства? Португальцы неистово крестились, показывали одобрение, поддержку проповеди.

«Иисус говорил ученикам: – продолжал священник, – „Берегитесь, чтобы кто-нибудь не прельстил вас. Многие придут под Моим именем, будут говорить: „Это Я“, и многих прельстят. Когда услышите о войнах и смутах, не ужасайтесь: ибо сему надлежит быть. Это не конец. – Адмирал недовольно посмотрел на пастыря: „Что он, с ума сошел? К чему призывает?“ Антоний пророчествовал:

Восстанет народ на народ, царство на царство; будут землетрясения по местам, глады, смятения. Это начало болезней. Если скажут вам: „Здесь Христос, или – там“ – не верьте. Восстанут лжехриста и лжепророки, дадут знамения и чудеса, дабы прельстить даже избранных. В те дни после скорби померкнет солнце, луна не даст света, звезды упадут на землю, силы небесные поколеблются. Тогда увидят Сына Человеческого, грядущим на облаках с многою славою. Тогда пошлет Он ангелов, соберет избранных от четырех ветров, от края земли до края неба! О том дне или часе не знает никто: ни ангелы, ни Сын, лишь Отец. Бодрствуйте, молитесь, ибо не ведаете, когда наступит время“

(Марк. 13).

Не дайте увлечь себя лжепророкам, ложным слухам, искушениям, сомнениям. Укрепите веру Святым Писанием, заповедями Господними, достойным поведением. Почитайте старшего, уважайте ближнего! Не творите клятвопреступления, не замышляйте противного совести своей! Аминь».

* * *

В конце мессы адмирал поздравил команды с Вербным воскресеньем, повторил приглашение капитанам и кормчим отобедать по случаю праздника на «Тринидаде», попросил передать наилучшие пожелания Картахене, Кесаде, Мендосе, выразить надежду увидеть их у себя. Раскланялся со всеми и первым направился к лодке. Вслед за ним стали расходиться офицеры. Под впечатлением проповеди, матросы столпились вокруг Антония, просили благословения, целовали крест, ловили руки.

– Пойдем, погуляем по берегу! – предложил Элькано кормчему Элорьяге.

– Ты лишишь меня трапезы, – забеспокоился штурман, со вчерашнего дня мечтавший вкусно поесть.

– Тебе бы не грех попоститься, – усмехнулся баск.

– Это я слышал, – ответил тот, отворачиваясь от него.

– Постой, Хуан, я не задержу тебя! – спохватился Себастьян. – Всего несколько минут, пока лодка вернется за матросами.

– Выкладывай, что случилось, – недовольно проворчал кормчий.

– Отпусти людей, – посоветовал баск.

Элорьяга велел морякам отплывать без него, приказал не болтаться у корабля и тотчас вернуться на берег.

– Слушаю тебя, – сказал он, когда команда столкнула шлюпку в воду.

– Мы давно не виделись с тобой, – Элькано взял Хуана под руку.

– Две недели назад в бухте Великих трудов мы рядом рубили дрова.

– Извини, забыл.

– Не тяни, говори прямо, чего хотел? – Элорьяга высвободил руку и остановился. Ему не нравилось бродить по расползавшимся под ногами камням.

– Твой бывший капитан передает тебе привет, – посерьезнел Себастьян.

– Картахена? Чего он вспомнил обо мне?

– Ты поддержал его в столкновении с капитан-генералом в Атлантическом океане, когда офицеры требовали выполнения королевских инструкций. Добро не забывается.

– Перестань, ради этого Картахена не послал бы тебя ко мне!

– Верно, – согласился штурман, – есть другие дела.

– Какие?

– Касающиеся судьбы экспедиции.

– Надеетесь уговорить Магеллана плыть на восток? Пустая затея, – разочаровался Хуан.

– Погоди, зачем сразу решать, будто кто-то хочет погубить флотилию?

– Я это не сказал.

– Но ты, не выслушав, начал возмущаться.

– Валяй, рассказывай, – согласился кормчий.

– Сегодня офицеры намерены обратиться с петицией к сеньору Магеллану.

– Кто? – перебил Хуан. – Впрочем, и так понятно.

– Вот именно, – подтвердил баск. – Кроме них бумагу подписали несколько человек.

– Затеваете мятеж? – недовольно воскликнул Элорьяга.

– Перестань, – оборвал Элькано, – речь идет о прошении соблюдать инструкции. Ты сам возмущался, когда капитан-генерал не созывал советы, решал вопросы в кругу родственников. Тебя уважают офицеры, любят матросы и солдаты. Пожалуйста, поддержи наше требование! Мы не затеваем бунта за тысячу лиг от Испании, мы просим сеньора Магеллана добросовестно выполнять обязательства перед доном Карлосом, Индийской палатой и капитанами. Мы против нарушения приказов императора и пунктов «Капитуляции», подписанной обеими сторонами в Вальядолиде. Скажи, Хуан, мы можем защищать свои права?

– Да.

– Ты подпишешь прошение?

– Нет. Зачем мне ссориться с командующим? Ему не понравится послание.

– Ты трус!

– Какое мне дело до ваших интриг! Меня не волнует, будет ли капитан-генерал советоваться с Картахеной, Кесадой, Мендосой. Чего ты лезешь в склоки? Что тебе обещали?

– Ничего. Я защищаю интересы короля.

– Ты? – засмеялся Хуан. – Ты служишь трупам, которые завтра или послезавтра Магеллан четвертует и утопит в море! Видел, каким мрачным он садился в лодку? Думаешь, командующий незлопамятен? Вспомни Картахену, как умно заманили его на «Тринидад» и чуть не казнили. Ваши ретивые головы полетят с плеч! Брось письмо, оставь капитанам их обиды, пусть сводят счеты друг с другом, а