Молодость может многое - Александр Сергеевич Омельянюк

Платон тщательно вытёрся и возвратил его девушке, от удивления вскрикнувшей и всплеснувшей руками.

— «Ой! Мамочки! Какие у тебя сейчас глаза стали ярко-зелёные?! Да и ямочки на щеках!?» — удивилась она такой метаморфозе, вгоняя Платона в лёгкий румянец на ещё бледном лице.

— «А так у меня бывает от концентрации внутренней энергии!».

Сказав это, Платон сел за стол, окидывая ярко освещённую комнату ещё чуть помутневшими глазами. На одной кровати, укрывшись с головою простынёй, уже кувыркалась одна девица со своим пьяным парнем. На другой полулежала полуголая Марина, около ног которой, на кровати копошился Володя.

А за столом, обнявшись и целуясь, сидел Попов со своей блондинкой Люсей, через угол от которых напротив Кочета села Наташа. Но Платону сейчас было уже не до любовных утех. Хмель всё больше овладевал его телом, а глаза слипались.

— Сейчас бы надо немного поспать, и домой поскорее слинять! — лишь проносилось в его сознании.

И не успели сидящие за столом разговориться, как в комнату вошли два милиционера, лишь с порога спросив:

— «У вас тут всё в порядке?!».

— «Да, в порядке!» — за всех первой ответила Наташа.

— «А-а! Вижу в каком порядке!» — кивнул на Кочета один из них, тут же разворачиваясь в коридор для посещения других девичьих комнат.

От такого неожиданного и бесцеремонного вмешательства в процесс обольщения хозяек комнаты, Платон и его друзья сразу протрезвели и опомнились.

— «Эдак нас тут захомутают на месте «преступления» и ещё заставят по суду жениться на чужих шлюшках?!» — шепнул Платон на ухо Попову.

И тот сразу просчитал ситуацию, объявив удивившимся девушкам:

— «Девчонки! Извините! Но нам пора идти! Вон ещё Платона надо до дома дотащить! А то вон ему опять плохо становится! Спасибо вам и до завтра! Мы придём в это же время!» — решительно подвёл он черту, что в критических ситуациях бывало с ним не раз.

По дороге друзья, хохоча и подтрунивая друг над другом, обменивались мнениями о прошедшем вечере.

Но итог, как часто бывало, подвёл Кочет:

— «Да, ребят! Поблядовали мы сегодня!? Ничего не скажешь!?».

— «Да-а! Особенно ты!» — добавил Лазаренко перцу в сарказм Платона.

— «Так это у меня от голода! Я сегодня не успел поужинать! Да и выпили как-то сразу, резко?! Вот и…» — оправдался Кочет.

— «Сынок! Да ты никак пьян?! У тебя лицо такое измождённое?! Наверно есть хочешь?» — с тревогой встретила его дома мать.

— «Да, вот! Отметили с Поповым и Лазаренко окончание нами первого курса, но на голодный желудок и без закуски! Вот я и опьянел! И меня ещё дважды вырвало!».

— «Ну, прям бяда! Так тебе не надо было его отмечать-то! У тебя же остался хвост? Вот он тебе и помешал! Не в коня корм получился!?» — вмешалась в разговор и бабушка.

— «Ладно! Давай-ка, мой руки и садись!» — прервала бабушку мать.

— «Мам! Да мне пока ничего в рот не полезет! Налей лучше крепкого чая с сахаром!».

— «Хотели мы сегодня с маманей и Настей на дачу поехать, но решили тебя дождаться, и, как видишь, не зря!» — объявила мама сыну их общие на выходные семейные планы.

И на следующий день семья выехала на дачу в Бронницы, где их давно ждал отец. Пока все Кочеты занимались хозяйственными и садово-огородными делами, Настя Олыпина готовилась к экзаменам. Только иногда она спрашивала брата что-то по географии и математике. И тот с удовольствием откликался на короткий физический отдых.

И, как всегда, Платон, кроме работы на даче, не забывал и про футбол на улице, и про настольный футбол, традиционно наигравшись в него с Андреем Юдушкиным.

С понедельника 1 июля Алевтина Сергеевна пошла в отпуск и выехала на постоянное проживание на даче, чтобы в тиши на природе обеспечить Насте подготовку к вступительным экзаменам.

Поэтому вечером в воскресенье Платон возвращался в Реутов один, предвкушая одиночество свободного человека.

Он должен был в течение двух дней доесть домашние съестные припасы и вечером во вторник, взяв с собой сумку с вещами, сразу с работы выехать на дачу для постоянных ночёвок там.

В понедельник после работы и, предусмотрительно на этот раз оставленного мамой, ужина Платон зашёл за Поповым к нему домой.

— «Платон, ну как вы с Валеркой тогда к катушкам сходили?!» — с ехидцей спросил его, уже вернувшийся с работы, отец Попова Юрий Афанасьевич.

— «Да пока никак! Первый блин оказался комом!».

— «Да там ловить опасно!» — вмешался в разговор Валера.

— «Смотрите, Валерк, не поймайте чего-нибудь лишнего!» — вмешалась в разговор и его мать Мария Григорьевна.

— «Платон! Ты-то хоть поел в этот раз?» — выдала болтливого внука его бабушка Мария Васильевна, шуганувшая в комнату свою любопытную десятилетнюю внучку Олю, вышедшую посмотреть на Платона.

— «Да, поел…» — смутившись от такого внимания к своей персоне, тихо ответил Кочет.

— «А мы сегодня в Балашиху поедем! Я в выходные познакомился с девчонками оттуда, и мы договорились встретиться сегодня вечером около станции Боренки!» — перевёл разговор Валера на деловой лад.

— «Валер! А что ты в этот раз не взял с нами Володьку?» — по дороге на станцию спросил Платон.

— «А он сегодня не может, чем-то занят! Да и мы с ним, считай, из-за баб немного повздорили, и он наверно обиделся на меня?!».

— «А он что-то мне на работе ничего не сказал?!» — удивился Кочет.

Но Попов в ответ лишь пожал плечами.

— «Кстати, Валер! А я сегодня дома ночую один! Хорошо бы нам на ночь ко мне девиц затащить!?».

— «Да-а! Было бы неплохо! Давай постараемся!».

В Горенках Валера быстро нашёл оговорённое с ним место встречи, где уже дежурили три девчонки.

— «А где твой друг, Володя, кажется?!» — спросила Валеру его знакомая, которую тот ещё в электричке назвал Кочету, как свою подругу Люду.

— «А он не смог! А это мой другой друг Платон!».

— «Платон твой друг, но… Вова нам дороже!» — вдруг в шутку высказалась самая симпатичная из них Таня, вызывая смех подруг.

И Платону пришлось составить компанию ей и самой молодой из них высокой голубоглазой блондинке Вере, фигуристой, но страшной на лицо, сразу просто приклеившейся к Кочету, бесцеремонно взяв его под руку.

Так и шли они втроём за Поповым и Людой. Платон шёл посередине с держащей его под руку Верой с одной стороны и всё время о чём-то щебетавшей весёлой Таней — с другой.

— Видимо в выходные Попов с Лазаренко без меня