От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

на поиск тела героя и установку ему памятника. Впоследствии тело Хэйуорда было обнаружено под грудой камней. Оно было доставлено в кишлак Гилгит и там захоронено. На месте захоронения был поставлен небольшой памятник. Несколько лет спустя известный английский поэт Генри Ньюболт посвятил Хейуорду стихотворение «Он пал среди злодеев».

Трагедия Хейуорда еще раз показала, что время отважных добровольцев-энтузиастов Большой Игры уже прошло, а настало время хорошо подготовленных военно-научных экспедиций. Увы, в Англии это поняли гораздо позже, чем в России.

Глава третья

Разумеется, поездка в Кашгарию Шоу и Хейуорда, а также резкая активизация пандитов в предгорьях Памира не остались без внимания генерал-губернатора Туркестана. Кауфман приказал срочно разработать комплексный план противодействия англичанам в этом регионе.

Одновременно в Петербурге Горчаков заверил английского посла Бьюкенена:

– Можете передать Якуб-беку, что ему нет оснований опасаться России. Что касается вас, то вы знаете – российское правительство не имеет отношений с Якуб-беком, тогда как правительство Индии, судя по всему, ведет с ним какие-то дела. Хотелось бы узнать, какие именно?

Ответа Горчаков так и не дождался. Бьюкенен лишь вздыхал, вытирая платком обильный пот. Выдержав паузу, канцлер продолжил:

– От моего имени вы можете официально уверить Якуб-беку, что Россия не имеет враждебных намерений к нему и желания завоевать его территории.

После этих слов англичанин приободрился, но ненадолго, так как Горчаков продолжил:

– При этом мы советуем Якуб-беку воздерживаться от вмешательства в политические дела и ссоры соседних государств! Надеюсь, хоть в этом наши позиции совпадают?

– Да-да, конечно! – закивал Бьюкенен и снова вспотел.

На возобновившихся переговорах дискутировался вопрос: включает ли Афганистан ханства Бадахшан и Вахан, или его северную границу составляет соединение Кокчи с Амударьей?

Министр иностранных дел Англии граф Джордж Грэнвилл ратовал за Бадахшан и Вахан, Горчаков был против.

Англичане свою позицию аргументировали тем, что эмир Кабула имеет «значительное влияние» в Бадахшане, так как афганцы помогли тамошнему владетелю Махмуд-шаху сместить предыдущего эмира.

В ответ на это из Петербурга вполне обоснованно ответили, что влияние влиянием, но Бадахшан и Вахан – независимые ханства и в состав Афганистана не входят. К тому же Вахан исторически всегда зависел от Бухары, которая в свою очередь теперь находится в зоне российского влияния. Кроме того, кончина Дост Мохаммад-хана побудила и правителей Бадахшана искать защиты у Бухары. Поэтому в этой ситуации для англичан было лучше просто оставить в покое оба приграничных ханства.

Масла в огонь подлил и Кауфман, предупредив, что в отношениях с Бадахшаном и Ваханом следует учитывать в переговорах тот факт, что в случае признания зависимости этих ханств от Афганистана его границы непосредственно приблизятся к Восточному Туркестану и в конечном итоге его северо-восточная граница соприкоснется с владениями Якуб-бека. А это путь, который очень быстро приведет его к столкновению с Россией.

Обеим сторонам было ясно, что зависимость Бадахшана и Вахана от Афганистана была эфемерна. Бесспорное преимущество англичан в переговорах заключалось в том, что они стараниями Хейуорда и других к этому времени знали о Памире и окружающих его странах больше, чем русские. Но переговорная позиция была лучше у нас. После этого переговоры зашли в тупик.

* * *

Пригласив к себе в замок Говарден министра Грэнвилла, премьер-министр Гладстон высказывал в неформальной обстановке другу свои опасения:

– Милый Джордж, по-моему, все намного хуже, чем мы себе представляем. На мой взгляд, и Бадахшан, и Вахан лишь подступы к Кашгарии. Если же русские присоединят к себе Кашгарию, то, несомненно, сразу же используют ее как плацдарм для вторжения в Индию через легкодоступные перевалы Памира. Афганистан им для этого уже не потребуется.

– Что вы конкретно предлагаете, сэр? – тревожно наморщил лоб Грэнвилл.

– Думаю, что в данной ситуации преимущество нам может обеспечить только лично Якуб-бек как правитель дружественного буферного государства.

– Кстати, учитывая приверженность Якуб-бека исламу, в перспективе мы могли бы присоединить его к турецкому противостоянию с Россией! – развил мысль шефа министр иностранных дел.

– Поэтому срочно снаряжайте в Кашгар нашу миссию во главе с толковым разведчиком. Главная задача – союз с Якуб-беком.

Вдоль стен домашнего кабинета премьер-министра теснились коллекции китайского фарфора и индийских изделий из слоновой кости, которые тот неустанно собирал. Так как время приближалось к обеду, Грэнвилл предполагал, что соратник и друг по либеральной стезе пригласит его отобедать. Но не тут-то было, закончив беседу, Гладстон неожиданно снял сюртук, спустил подтяжки и вооружился топором.

– Джордж, не хотите ли вы вместе со мной отправиться в парк рубить деревья и подчищать ветки?

– Я бы с удовольствием, сэр, – сделал озабоченное лицо министр иностранных дел, – но, к сожалению, должен откланяться, так как меня ждут в министерстве!

– Очень жаль, – вздохнул премьер-министр, проверяя пальцем остроту топора. – Поверьте, Джордж, нет ничего приятней, чем очищать парк от зарослей!

Что ж, у каждого свои причуды. Премьер-министр Гладстон больше всего на свете любил валить старые деревья.

– Если я бы не стал политиком, – говорил Гладстон в минуты откровения, – из меня получился бы отличный лесоруб!

Зная о странном увлечении английского премьера, Горчаков не раз иронизировал:

– Нам следует пригласить Гладстона в Архангельск. Там столько леса, что он сможет получать удовольствие до конца жизни, не причиняя иных хлопот!

При этом и Горчакову, и Гладстону с Грэнвиллом было очевидно, что скорое обострение в Большой Игре неизбежно. При этом сама Игра явно смещала эпицентр с пустынных равнин Средней Азии и отрогов афганского Гиндукуша к снежным памирским вершинам.

* * *

Любопытно, что, несмотря на все успехи англичан в картографировании Памира, их карты все равно были весьма неточны. Именно эти многочисленные недочеты в топографических работах заставили начальника Большой тригонометрической съемки Индии Уолкера самым внимательным образом отнестись к предоставленным ему русскими материалами. Например, наши разведчики отметили, что река Аксу впадает в реку Мургаб. А английские съемки показывали, что это две самостоятельных реки. В результате Уолкер принял точку зрения своих российских коллег.

Вскоре Уолкер за заслуги в разведывательной деятельности на Памире получил генерал-майорские эполеты, а на Венецианском международным географическим конгрессе за вклад в исследования географии Бадахшана был награжден золотой медалью.

Надо отдать должное Уолкеру. На банкете в свою честь он, подняв медаль над головой, заявил:

– Эта награда не лично моя! Это оценка заслуг моих коллег, тех, кто, рискуя жизнью, добывал в диких горах Азии новые научные знания! А потому мой тост за героев Большой тригонометрической съемки Индии! Гип-гип, ура!

– Гип-гип, ура! Гип-гип, ура! Гип-гип, ура! – троекратно прокричали в ответ офицеры-топографы и разведчики.

Заметим, что Джеймс Уолкер вообще активно