От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

Так Гордон выяснил, что Якуб-бек распространял свою власть на киргизов Памира вплоть до Кизыл-Арта. А вернувшийся из экспедиции капитан Биддалф официально заявил:

– Для обеспечения стратегических интересов в Восточном Туркестане нам исключительно важно поддерживать Якуб-бека, так как возможности, предоставляемые перевалами, ведущими с Памира в Индию, делают независимость Кашгара для нас предметом большой важности. Никакой враг не сможет угрожать Индии через Читрал, пока на фланге будет нашим другом Кашгар. Но не дай бог, Кашгар станет нашим врагом, так как он представляет собой прекрасную базу для вооруженного вторжения через Памир в Индию.

Главный вывод, сделанный миссией Форсайта, был в том, что территории Афганистана и Кашгара в Памире не соприкасаются. Кроме этого, было установлено, что Россия после присоединения Коканда может предъявить определенные права, которыми ранее обладал тот на территорию, лежащую между Кашгаром и Афганистаном.

Узнав о «торговой миссии» Форсайта, вполне обоснованно забеспокоился генерал-губернатор Туркестана Кауфман. Свою озабоченность он сформулировал так:

– Одно дело – разведчик-одиночка, и совсем другое – серьезная экспедиция, укомплектованная лучшими из лучших! Просто так таких профессионалов не посылают!

Вызывал у Кауфмана тревогу и сам Якуб-бек, который, проявляя расположение к Англии, изгонял наших купцов. Кауфман все понимал правильно:

– Кажется, Англия отказалась от своей политики «умелого бездействия» и решила прибрать Кашгар себе. Посмотрим, насколько их хватит!

…Именно в это время трудами графа Николая Игнатьева Россия в одностороннем порядке отказывалась от унизительных пунктов Парижского договора 1856 года по Черному морю и объявила, что намеревается строить там новый военный флот. В Англии буквально бесились и кусали от бессилия локти. Еще бы, ведь Россия переходила в стратегическое наступление на всех фронтах!

* * *

На английские экспедиции в Памире мы ответили своими. Впервые наши генералы подняли вопрос о присоединении Памира в 1876 году после покорения Кокандского ханства, в число владений которого формально входил и Памир.

В 70-х годах XIX века в Центральной Азии начал свою деятельность русский географ и разведчик Иван Мушкетов. С 1874 по 1880 год он с геологом Романовским изучил приташкентские отроги Тянь-Шаня, Памиро-Алайскую горную страну, Ферганскую котловину и область стыка Алайского и Ферганского хребтов. Отдельная экспедиция Мушкетова исследовала Зеравшанские ледники.

В 1878 году Мушкетов совершил экспедицию в восточную часть Ферганской области. Из города Ош по долине реки Куршаба он направился через Шартский перевал на Алай. С Алая он пошел к верховьям реки Коксу, изучив местность до Иркештама и Елгина, пройдя перевалы Алайку, Тарку (Тарткуль), Наураз (Наурус) и Беляули (Бельаули). В этой экспедиции Мушкетов разрешил вопрос об основных орографических характеристиках Памира, который оказался не цепью долин с востока на запад между сравнительно низкими хребтами, как предполагали Федченко и англичане. А целой сетью долин и хребтов, пересекающихся под различными углами и образующими обширные горные массивы.

Одновременно с Мушкетовым работали на Памире и уже известный нам друг Федченко антрополог и разведчик Ошанин и топограф Родионов. Собранные ими сведения значительно дополнили сведения о перевалах, ведущих в область Шугнан и в бассейн озера Кара-Куль.

Ошанин и Родионов установили, что с хребта Баляндкиик можно пройти не только в Шугнан через Тахтакорумский перевал, но и на озеро Кара-Куль через Кокуйбельский перевал. Экспедиция описала хребты Петра I, Дарвазский, Каратегинский, посетила селения и области Памира Сарыджут и Регат, Каратаг и Гиссар, Кафирниган, Фейзабад и Каратегин. Наши разведчики определили орогидрографические особенности Северного Бадахшана – его расчлененность и наличие глубоких эрозионных прорывов через горы. Помимо этого, Ошанин изучил гидрографию верховьев реки Сурхаб и его притоков. На основе материалов экспедиции была составлена схема верхней части бассейна Амударьи. Открыл Ошанин и крупнейший ледник, который назвал именем Федченко. В течение всей экспедиции топограф Родионов производил маршрутные съемки, на основе которых впоследствии были изготовлены карты.

Экспедиции Мушкетова и Ошанина составили заметный след в изучении географии Центральной Азии, явившись достойным ответом на экспедиции Хейуорда и Форсайта.

Глава пятая

В 1877 году произошло событие, которое сразу же свело на нет все предшествующие английские дипломатические миссии в Припамирье – внезапно умер Якуб-бек. Смерть диктатора вызвала вполне объяснимый разброд в кашгарском войске, и уже в следующем году маньчжуры окончательно захватили Кашгарию. В истории Семиградья начался один из самых трагических периодов. Маньчжуры действовали запредельно жестоко, не давая пощады никому. Во многих местностях они поголовно истребили жителей, превратив процветающую страну в пустыню, что вызвало протест туркестанского генерал-губернатора Кауфмана.

– Маньчжуры просто бесчеловечны! – возмущался он. – Кроме того, я опасаюсь, что в результате устроенной ими резни пострадает наша торговля в Западном Китае!

Надо сказать, что Кауфман в данном случае проявил человеколюбие, дав приют четырем тысячам дунган, бежавшим от истребления в жестокие январские морозы 1878 года через горные проходы в наши пределы со своим предводителем Биян-ху.

После того как маньчжуры (правившие тогда в Китае) установили свою власть над мятежной Кашгарией, Россия, согласно ранее данным обещаниям, должна была вернуть Китаю Илийский край. Для переговоров по этому вопросу в Петербург прибыл китайский посол – сановник Чун Хоу.

К этому времени в Петербурге уже пришли к мысли, что было бы лучше оставить Илийский край за Россией, тем более что тамошнее население, состоявшее из различных народностей, в том числе уйгуров, зная о судьбе Кашгарии, с ужасом ожидали возвращения маньчжуров. Опасаясь всеобщей резни и полного истребления, они умоляли генерал-губернатора Кауфмана не бросать их.

В сентябре 1879 года Чун Хоу отправился в Ливадию, где отдыхал Александр II с княгиней Юрьевской. Там 20 сентября Чун Хоу и управляющий Азиатским департаментом МИДа Николай Гирс подписали так называемый Ливадийский договор. Договор предусматривал передачу России небольшого западного участка Илийской долины, долины реки Текес и Музартского прохода через Тянь-Шань. Город Кульджа с окрестностями так же возвращался Китаю. За расходы по оккупации и управлению Илийским краем Китай должен был выплатить России пять миллионов рублей. Договор предоставлял русским подданным право беспошлинной торговли в Монголии и «застенном» Западном Китае, разрешал отправку караванов не только через Калган на Тяньцзинь, но, кроме того, через Цзяюй-Гуань (Сучжоу) на Ханькоу, а также давал право вести торговлю в нескольких городах Китая, указанных в договоре. В городах Западного Китая и в Монголии учреждалось семь новых русских консульств.

* * *

Увы, Ливадийский договор не получил одобрения в Пекине. Недовольство вдовствующей императрицы Цыси вызвал содержавшийся в договоре пункт об изменении границы в долине реки Текес. Цыси наотрез отказалась ратифицировать Ливадийский договор, а бедняге