От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

В июне 1883 года назначенный нашим комиссаром по разграничению генерал-майор Мединский прибыл в ущелье Чигар на южном склоне Тянь-Шаньского хребта, где встретился с китайским уполномоченным амбанем. После этого русские и китайские уполномоченные начали определять границу на местности и составлять карты пограничной полосы. По предложению военного губернатора Ферганы генерала Абрамова дальнейшее продвижение границы к югу от горы Мальтабар было намечено только до перевала Уз-бель. Работа по разграничению все время наталкивалась на сопротивление цинских уполномоченных.

К осени 1883 года постановка знаков на границе была доведена до горного плато Иркештам. Остальной же участок до Уз-беля из-за трудностей рельефа высокогорья и сурового климата разграничили условно. 22 мая 1884 года в городе Новый Маргелан состоялся обмен протоколами и картами пограничной полосы между русскими и китайскими уполномоченными.

Итак, Россия с Китаем на Памире свои вопросы решили. Но Англия с Россией нет…

В 1884 году Восточный Памир (Мургаб) был занят войсками китайской династии Цин, а Западный Памир, включавший княжества Шигнан, Рушан и Ишкашим, оказался под властью афганского эмира, который начал проводить политику геноцида в отношении местного населения. Афганцы-сунниты считали исмаилитов-памирцев еретиками, которых следует уничтожать. Для памирцев наступила эпоха, которая осталась в памяти как страшные годы «афганского сапога». Если афганец ставил свои сапоги (кафш) перед входом в селение или дом, то дом или селение объявлялись его вотчиной. Подобный знак запрещал мужчинам-памирцам появляться в кишлаке до тех пор, пока сам афганец не уходил.

Эта ситуация заставила правящие местную элиту искать пути к спасению.

В январе 1884 года от имени влиятельных исмаилитов с письмом к военному губернатору Ферганы были отправлены аксакалы Шугнана Мухаммаднасир и Мухаммадназарбек. В письме они умоляли генерал-губернатора Туркестана, чтобы Россия взяла их под свое покровительство и освободила жителей региона от гнета афганцев. К счастью, намерение памирцев совпадало с интересами Российской империи.

Глава шестая

В мае 1885 года к разведывательному департаменту Макгрегора был прикомандирован лейтенант Янгхазбенд.

Лейтенант имел самую заурядную задачу – обновить военный справочник по Кашмиру. Так на небосклоне Большой Игры появилась будущая звезда английской разведки.

Фрэнсис Янгхазбенд родился 1863 году в городке Марри в Северо-Западной пограничной провинции Британской Индии в семье офицера Ост-Индской компании. Ребенком Янгхазбенд был отправлен в Англию, где воспитывался двумя суровыми религиозными тетушками, которые заставляли ребенка учить наизусть Библию, что наложило на него неизгладимый отпечаток. Затем учился в Клифтон-колледже, по окончании которого был принят в престижный Королевский военный колледж в Сандхерсте. В 1882 году Фрэнсис Янгхазбенд был произведен в младшие лейтенанты и получил назначение в гвардейский драгунский полк в Дели.

Однако гарнизонная жизнь с муштрой и офицерскими попойками молодого амбициозного Янгхазбенда не прельщала, и он буквально напросился в командировку в департамент разведки.

Сообразительный и инициативный Янгхазбенд вскоре обратил на себя внимание Макгрегора.

Когда же он наизусть выучил объемистый том книги Макгрегора по геополитике в Центральной Азии, то тот пришел в полный восторг.

– Фрэнсис, почему ты потратил столько сил и времени на заучивание моих текстов? – спросил Макгрегор подчиненного.

– Сэр, я сделал это только потому, что являюсь самым верным и последовательным проводником вашей политики в отношении России! – браво ответил находчивый лейтенант.

Надо ли говорить, что после этого Янгхазбенд стал любимцем Макгрегора.

В 1886 году назначенный начальником английской Тибетской экспедиции Янгхазбенд вместе со своим другом, чиновником в Индии Генри Джеймсом совершил переход из Пекина через Алтай, Хами, вдоль подножия Тянь-Шаня к Кашгару, а от него к Яркенду. По пути Янгхазбенд открыл перевал Мустаг в Индию.

* * *

В декабре 1883 года Петербург наконец-то отреагировал на разбойничьи нападения афганцев на сопредельные памирские княжества. Послу Эдварду Торнтону был передан официальный меморандум с протестом по поводу вторжения афганцев в Шугнан и требованием повлиять на эмира Абдуррахмана, чтобы тот вывел свои войска. Торнтон без лишних разговоров переправил меморандум в Лондоне. Там, понимая, что требования русских законны, так как эмир полностью нарушил русско-английское соглашение 1873 года, телеграфировали меморандум в Калькутту: мол, разбирайтесь сами.

Вице-король Индии Джордж Робинсон, разумеется, знал о разбойничьих делах эмира Абдуррахмана, но, пока в Петербурге и Лондоне было тихо, он тоже помалкивал. Теперь же надо было принимать меры, и Робинсон отписал Абдуррахману гневное письмо, требуя его вывести войска с левого берега Амударьи.

Получив это письмо, Абдуррахман искренне удивился:

– Хорошо известно, что княжества Рушан и Шугнан я трясу по совету инглизов! А теперь они же обвиняют меня в вероломстве и требуют не делать того, что сами мне ранее советовали. Есть ли еще предел человеческой подлости?

В ответ Абдуррахман прислал Робинсону корявую карту, начертанную кабульскими рисовальщиками. На карте княжества Рушан и Шугнан были расположены по обоим берегам Амударьи, и, следовательно, получалось, что часть этих княжеств была забрана эмиром вполне законно.

Разъяренный Робинсон вызвал к себе генерала Макгрегора

Тряся перед его глазами афганской картой, вице-король исходил слюной:

– И эту галиматью я должен отослать в Лондон для оправдания перед русскими! Да о нас вытрут ноги не только они, но и собственное Географическое общество! Кстати, все это безобразие произошло исключительно по вашей вине! Что прикажете мне теперь делать?

Сохраняя чисто британское хладнокровие, Макгрегор холодно ответил:

– Сэр, я полагаю, что для начала нам надо потянуть время. Возможно, проблема сама рассосется. К тому же мы получим время для ответного хода!

Генерала раздражала слабохарактерность, Робинсона. Ведь захват Абдуррахманом памирских княжеств прекрасно вписывался в масштабный план Макгрегора, целью которого являлось продвижение в районе Памира афганских границ до границ Китая.

* * *

К удивлению вице-короля, в Лондоне вняли совету из Индии и начали тянуть с ответом на меморандум. Но в Петербурге ничего не забыли и вторично напомнили англичанам о срыве ими международных договоренностей.

Теперь послу Торнтону пришлось оправдываться перед нашим министром иностранных дел бароном Гирсом.

– Правительство ее величества стремится пойти навстречу вашим пожеланиям в установлении спокойствия на Шигнан-Дарвазской границе, но эмир Афганистана рассматривает Шигнан и Рушан в качестве части Бадахшана, который был формально объявлен в 1873 году принадлежащим ему.

– Если вы не контролируете Кабул, то эту нелегкую ношу мы можем взять на себя! – бесстрастно ответил Гирс.

Торнтон теребил от волнения свои знаменитые бакенбарды и крутился, как уж на сковороде:

– Дело в том, что информация, которой обладает индийское правительство, пока недостаточна для того, чтобы позволить нам заявить определенное мнение по данному вопросу.

– И сколько времени вам понадобиться для выработки определенного