От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

Более того, любимец Цыси командующий войсками в Западном Китае Цзо Цзун-тан призывал к войне с Россией. Под его началом было 70 тысяч солдат, но он обещал собрать еще 200 тысяч, после чего начать вторжение в Россию.

В ответ Александр II приказал увеличить сухопутные силы у западных границ Китая, а в Печилийский залив послать эскадру адмирала Степана Лесовского. Принятые меры отрезвили горячие головы в Пекине. Несчастный Чун Хоу был прощен, а в Петербург был отправлен новый посланник маркиз Цзен Цзи-цзе. В это время в игру вокруг Кашгарии попыталась влезть Англия, но Россия с Китаем ее просто проигнорировали.

24 февраля 1881 года между Россией и Китаем в Петербурге был подписан новый договор. Согласно ему, Россия отказывалась от приобретений в долине Текеса и Сузартского перевала. За нами остался также западный клочок Илийской долины «для поселения в оной тех жителей этого края, которые примут российское подданство», иначе говоря, тех, кто бежит к нам от маньчжуров.

Кроме того, во изменение Ливадийского договора для русских караванов по Петербургскому договору был сохранен лишь один путь, а именно через Калган и Тун-Чжоу в Тяньцзинь, а не два пути, как это предусматривалось Ливадийским договором. Русским подданным предоставлялось право отправляться для торговых дел в Сучжоу, но далее этого пункта русские караваны не могли проходить. В этом состояло одно из отличий Петербургского договора от постановлений Ливадийского договора, согласно которому русским купцам разрешалось направлять караваны вплоть до Ханькоу. По новому договору сохранялась выговоренная Россией по Ливадийскому договору амнистия для участников восстания. Тем не менее большая часть дунган и уйгуров при передаче Кульджи Китаю, боясь расправы, переселились в русское Семиречье, где наши власти наделили их землей.

В отличие от Ливадийского договора, по новому Петербургскому договору китайцам пришлось «за издержки» выплатить уже не пять, а девять миллионов рублей. На том конфликт вокруг Кашгарии был исчерпан. В данном случае мы решили главную задачу – не отдали Восточный Туркестан Англии, которая в результате осталась с носом. Впрочем, Большая Игра на этом, разумеется, не кончилась.

* * *

Спустя три года после заключения соглашения Горчакова – Грэнвилла Россия снова расширила свои владения, присоединив к себе Кокандское ханство. В Лондоне это восприняли весьма болезненно, хотя формально присоединение Коканда не нарушало соглашения Горчакова – Грэнвилла. В качестве ответной меры англичан решили попробовать столкнуть между собой Россию и Китай на Памире. Для этого в Синьцзян (Восточный Туркестан) к местному китайскому губернатору был направлен лучший из тогдашних агентов – политический представитель в Лакакхе Ний Илеяс.

Вскоре после восстановления китайской власти в Синьцзяне Ний Илеяс отправился туда, чтобы встретиться в Яркенде с местным китайским губернатором и объяснить ему всю опасность, исходящую от русских.

Следует отметить, что Ний Илеяс был опытным игроком. Он знал китайский язык и в свое время изучал водораздел Хуанхэ. Еще в 1872 году Илеяс осуществил разведывательную экспедицию в Монголию до русской границы, пересек Сибирь и доехал до Петербурга. Вернувшись в Азию, он занялся уже Памиром. Перед поездкой в Яркенд Илеяса инструктировал майор Биддалф:

– Дружище Ний! Нам известно желание России закрепиться к югу от Амударьи в Бадахшане, где русские видят предел своих границ. В этой ситуации у нас нет иного выхода, как подтолкнуть Кабул к новому завоеванию Бадахшана или чтобы им правил наш ставленник.

– Я более, чем кто-либо, знаю русских и предприму все меры, чтобы остановить их в направлении Бадахшана.

Вместе с Илеясом в Яркенд ехал капитан Бриджес, которому было поручено исследовать возможный маршрут российского вторжения с севера.

В Яркенде англичанин встретился с местным начальником-амбанем.

Цель своего приезда Илеяс изложил предельно четко:

– В интересах Китая и Англии было бы прийти к какому-либо соглашению, по которому мог бы осуществляться обмен новостями в отношении любых движений в приграничных странах, но особенно в отношении действий русских.

Амбань покачал головой, но от конкретных высказываний воздержался и адресовал англичанина к главному амбаню в Кашгаре. Однако тот от встречи с англичанином уклонился. Китайцы откровенно не желали ввязываться в русско-английские разборки.

Неприятным открытием для Илеяса стало то, что местные мусульмане ненавидят китайцев и мятеж может вспыхнуть в любой момент. Вернувшись, Нийя доложил Биддалфу:

– Несколько хорошо информированных людей сообщили мне, что общие настроения народа сводятся к тому, что англичане не помогут им, поэтому все хотят попасть под русское управление.

– У этих русских удивительная способность обманывать невежественные народы! – скривился Биддалф. – Мы же, англичане, слишком горды для этого!

– На самом деле все намного проще, – хмуро ответил начальнику Илеяс. – Русские считают все народы равными себе и, в отличие от нас, относятся к ним соответственно.

Наиболее ценным результатом поездки Илеяса был его вывод о том, что перевал через Каракорум не мог быть использован для вторжения в Индию.

* * *

Год спустя Ний Илеяс был снова направлен вице-королем Индии в Восточный Туркестан. На этот раз он должен был выяснить влияние на индийскую торговлю русско-китайского Ливадийского договора 1879 года.

Наставляли разведчика в Калькутте:

– Россия и Китай начали опасно сближаться, что не в наших интересах. Союз Петербурга и Пекина грозит нам потерей гегемонии в Азии, а затем и потерей Индии.

– Но я не в силах помешать отношениям таких огромных держав? – изумился Илеяс.

– Этого от вас и не требуется. Вы всего лишь политический разведчик! – ответил ему присутствовавший при разговоре майор Биддалф. – К тому же в отношениях русских и китайцев возникла трещина, которую мы сейчас всеми силами расширяем.

Дело в том, что к тому времени между Россией и Китаем действительно возникли разногласия по поводу возвращения в состав Китайского Туркестана Илийского края, находившегося в течение десяти лет (во время правления Якуб-бека) в составе России. Раньше Петербург обещал, что это присоединение временно, но, как говорится, ничего не бывает более постоянным, чем временное…

Удивительно, но в Калькутте предполагали, что смогут договориться с китайцами о том, чтобы передать часть их армии под командование английских офицеров для войны против русских в Туркестане. И совсем уж наивно мечтали, что центральное правительство в Пекине даст им право… поставить под ружье китайскую армию в Синьцзяне.

С собой Илеяс вез письмо секретаря Иностранного департамента Индии Лайалла кашгарскому амбаню. Поездка прошла без неожиданностей. Разговор Илеяса с амбанем был долог. Англичанин рассказывал китайскому мандарину о русских кознях. Тот, как болванчик, кивал и в свою очередь спрашивал, могут ли англичане дешево продавать хорошее оружие.

Впрочем, Илеясу удалось выяснить, что договор 1879 года между