Царь Давид - Алекс Грин

Давид молчал. Он смотрел на Амессая и тот начал бледнеть и дрожать от страха. Он пополз к ложу царя, но охрана остановила его.

— Господин. Прошу пощады. Я готов служить вам.

— Ты уже служил мне, — произнес Давид, — Ты не был со мной, когда мы уходили из города. Ты оставил меня. Ты выбрал свой путь. Конец всех мятежников один, публичная казнь.

Амессай побледнел еще больше. Он опустил голову. Потом поднялся и сказал твердым голосом.

— Я готов. Но все что я сказал, правда. Вашего сына убил Иоав. Это была его мелкая месть за то, что царевич использовал его, чтобы добраться до вас.

Давид приказал:

— Уведите его в темницу.

Когда Амессая увели, он посмотрел на Бенаю.

— Что скажешь?

— Когда я узнал обо всем, то провел расследование, — сказал Беная, — Он довольно точно описал оруженосцев Иоава. Иттай помог мне. Этих храбрых вояк мы уже нашли. С ними побеседовали, они рассказали они тоже, что и Амессай.

— Вот как, — Давид задумался, — Иоав позаботился о своем будущем убив моего сына к тому же после того как Авессалом сжег поле Иоава у них были натянутые отношения. Иоав нарушил мой приказ и больше не будет начальником войска. Выпусти Амессая и поставь его вместо Иоава начальником войска.

— Что? Но он же мятежник. Воины не поймут.

— Сейчас это не важно. Иоава надо убрать с поста командующего. А с Амессаем я потом разберусь. Ты вот что сделай. Поезжай в столицу. Будешь представлять меня. С тобой поедет Ионадав. Я не хочу брать свой город штурмом. Иди Беная и займись Амессаем. А с Ионадавом мы сейчас обговорим еще некоторые детали.

Беная вышел.

— Не доверяет, — усмехнулся Давид, — Хотя вы вместе воевали.

— Я его не виню, — сказал Ионадав, — Я должен был стоять на месте Амессая.

— Тебя бы я не назначил начальником войска. Возьми с собой Рисия. Перебежчик от гатян был военачальником и служил в свите дочерей Ахиш.

— Я все сделаю мой господин.

* * *

Иоав вошел в комнату Давида. В комнате было темновато. Он направился к софе, где лежал Давид. Он оглянулся. Несмотря на темноту, он почувствовал, что в темных углах стоят люди. Наверное, керетеи. Интересно, зачем они здесь?

— Мой господин.

— А Иоав. Чего тебе?

— Мой господин. Народ в трауре. Мы победили, но народ в печали. Если ты царь не выйдешь к народу то потеряешь его поддержку. Кроме того многие недовольны что возвышен твоей добротой изменник Амессай. Мой царь. Надо действовать решительно иначе ты потеряешь все.

— А так ты только из-за Амессая пришел, — печально произнес Давид, — Как всегда думаешь только о себе. Я вот вспоминал наше расставание. Я просил не убивать Авессалома но ты нарушил мой приказ.

— Что, — закричал Иоав, — Это поклеп. Это Амессай оговорил меня. Он лжец. Да он сам убил его.

— Ты сам-то веришь, что Амессай способен убить, — горько усмехнулся Давид, — Он слишком слаб для этого. А вот ты мог. Ты убил Авнера, начальника войска Саула. И это тогда когда он пришел отдать мне венец Израиля. Ты, используя мое имя, вернул его в город и убил.

— Это было для блага всех, — произнес Иоав, с опаской поглядывая на керетев, — Все для блага царя. Этот Авнер был бы опасен всегда. Проблема исчезла вместе с человеком.

— Опять болтовня о благе царя, — Давид нахмурился, — Ты всегда жил для себя. Тебе нет дела до царства. Плевать ты хотел на всех людей. Ты убийца Иоав. Отправляйся к себе в поместье.

Иоав напуганный гневным криком царя поспешно выбежал из комнаты Давида.

* * *

Беная подошел к софе, где лежал Давид. Он тихо произнес:

— Это было опасно. Он мог попытаться напасть на вас. Я видел, как он оглядывался. Он заметил охрану. Может, стоит все-таки догнать его и положить в том лесу. Там все равно полно убитых. Еще один не станет проблемой.

Давид сел.

— Недооценивай Иоава. Он очень хитер и подлые поступки может просчитать. Он их видит всегда наперед, потому что сам бы поступил также. В любом случае один он не поедет. Ты же не будешь убивать и его брата Авишая.

— Они братья и значит оба подлецы, — уверено заявил Беная, — Лучше устранить проблему, чем потом пожалеть обо всем. К тому же Авишай докажет свою верность если не станет поддерживать брата.

— В любом случае я запрещаю трогать Иоава, — сурово произнес Давид, — Он герой военных, один из лучших полководцев. Его смерть не пройдет незаметно. А вот тихая отставка никого не удивит. Но он прав в одном. А сейчас я должен оплакать сына вместе с Мааной.

* * *

На следующий день ранним утром, закутанный в одежды женский силуэт, решительным шагом шла по холодным коридорам дворца Саула.

Женщина нерешительно застыла возле комнаты Давида. Заслышав шаги, Эфраим побежал узнать, по какому поводу пришли гости в траурный час.

— Он с Мааной, — сказал он, пытаясь встать перед женщиной.

— В такой час… — удивилась женщина, подернув плечами, оттолкнула руки, но, прежде чем войти, она повернулась к Эфраиму и добавила: — Подготовь нам три чашки с горячим молоком.

В комнате было темно и лишь в углу угадывались две тени. Порыв ветра всколыхнул неясные тени, послышалось шевеление.

— Авигея, — сказала Маана несчастным голосом, — оставь нас с нашим горем. Мы должны оплакать сына.

— Горе не накормит людей, — ответила Авигея, это была она.

Давид с трудом сел, прищурил глаза, помассировал руки, потом колени, поднял руки к лицу, потом откашлялся, но ничего не сказал; только повернул к Авигее лицо.

— Израиль лишился царя, — сказала она холодно. Маана помогла Давиду встать. Минуту он постоял согнувшись, стараясь сохранить равновесие, поискал свои сандалии, позвал Эфраима и пошел умываться.

Маана и Авигея остались одни.

— Ты тоже потеряла сына, — наконец сказала Маана, — Но ты не показывала нам свое горе, ты сильная.

— У тебя осталась Фамарь, — сказала Авигея, — живи. Если Давид потеряет власть, то мы окажемся на улице. За пределами дворца ты просто одинокая женщина без средств к существованию. Кроме того, у тебя есть дочь. Нужна ли она будет своему мужу без своего громкого имени. Нужно вернуть Давиду его силу. Для его же блага. Ну и для нашего тоже.

И, помедлив, она добавила:

— И для нашего народа. Столько молодых людей сложило голову за последнее время…

Маана встала, оправила платье, провела рукой по волосам, привела в порядок постель и села.

— Такое большое