Горькое дыхание джунглей - Ортензия

На поселения враги старались не нападать, учитывая, что из-за ограды и из-за жилищ осаждающие удачно защищаясь, могли нанести неоправданные потери противнику, а вот мелкие группы охотников или купцов, или как назвать тех, кто просто бродил между племенами, занимаясь обменом товаров, были законной добычей. Слово купец отсутствовало в лексиконе батутси. Их называли «доброе племя». Ну для меня доброе племя от злого не отличалось ни на йоту. Вспомнить свази, которых Ния называла добрыми, но как только им отказали, решили отобрать силой, считая, что Элен принадлежит им по праву.

Ещё не известно, как нас встретит племя батутси, когда малышня начнёт рассказывать наперебой про наше качественное оружие, благодаря которому вождь, может превратиться чуть ли не в императора Африки. Ния подтвердит, и не пожелают ли они провести апроприацию нашего имущества или рейдерский захват, или, впрочем, какая разница, какой способ изберут аборигены, хрен редьки не слаще.

Глава 7

И потому въезжать на территорию недружественной общины, а я не мог ничего сказать по поводу нашей дружбы, категорически противопоказано. Оставить автомобиль у речки и прогуляться к зелёной воде, на которой проживает часть племени и куда после нападения могли подтянуться оставшиеся в живых. Ксюху на плечо, пару пистолетов, запасные магазины и поговорить, придерживая дистанцию. А поговорить есть о чём. Тяжело будет самому построить плот, на котором предстоит пропутешествовать больше тысячи километров. Нужны работники. При нужде и сам слеплю, ясное дело, но сколько времени придётся на это угробить, вот в чём вопрос. Да и как таскать тяжёлые брёвна самому? Целиком из бамбука твёрдоустойчивый плот, который выдержит несколько тонн, по-любому не получится сделать. А благодаря девочкам из батутси, я точно знал, что вождь общины за соль согласится выделить мне работников для строительства. Лишь бы по-доброму договориться, а не устраивать разборки в «малом Токио», если вождь сдуру решит, что я ему не противник.

Мои размышления были прерваны самым кардинальным образом. В стороне за деревьями затрещали выстрелы. Хорошая такая, длинная очередь. Все вокруг замерли мгновенно, поднялись галдя сотни птиц с деревьев, а я уже нёсся, держа двумя руками автомат и пытаясь высмотреть в зелёнке противника. Одного мгновения было достаточно, чтобы определить количество людей рядом с автомобилем и недосчитаться Дженни и Акоко.

Девушек я не видел. В этом месте густо росли кустарники, разделяя поляну на два неравномерных участка. Под ногами зачавкала жижа, буквально несколько шагов пробежал по ней разбрызгивая воду в разные стороны, и взмыл на пригорок оглядываясь.

Они стояли около деревьев, едва не сливаясь с ними своей одеждой, и рассматривали, что-то лежащее у их ног.

Я успокоительно выругался и быстрым шагом направился к ним.

— Что произошло? — спросил, подходя ближе и всё ещё не наблюдая угрозы ни с какой стороны.

— Вот, — Дженни показала рукой на землю.

Я сделал ещё несколько шагов и облегчённо убрал автомат за спину. В густой траве лежала, как говорили в XXI веке, самая вымирающая кошка Африки.

Именно не втяжные когти и обтекаемый силуэт сделали это животное самым быстрым на планете. Как суперкар V10 Plus готовый разогнаться до 100 км за три секунды.

— Зачем вы вообще сюда пошли?

— Акоко позвала, пришли, а она вон на полянку показала. Гляди сколько грибов. Тут я мяуканье услышала. Обернулась, а она сидит, на меня смотрит. Я и шарахнула.

— И зачем? Ты же африканка и должна знать, гепарды не нападают на людей, они боязливые очень. И на сегодняшний день нет ни одного официального подтверждения убийства человека гепардом.

— Я не знала, — призналась Дженни, разведя руками и машинально направляя Ксюху на Акоко.

— Тихо, тихо, — прервал я её излияния и, протянув руку, щёлкнул предохранителем, — а то ещё кого-нибудь пристрелишь ненароком.

Дженни нервно сглотнула.

— И что теперь делать?

— Ничего. А что уже сделаешь? — я пожал плечами.

— А с ними?

— С кем с ними? — не понял я.

— Да вот же, — и Дженни, сделав несколько шагов наклонилась, а через секунду я увидел у неё на руках два маленьких чёрных котёнка.

Показалось изначально так. Будущая пятнистость уже прослеживалась даже на этих небольших пузатых комочках.

— Понятно, вот чего мамка забеспокоилась. Она здесь деток выхаживала. А что теперь делать? Молоко у нас есть, хотя сомневаюсь, что они уже самостоятельные. Но, у нас имеются в наличии пластиковые поллитровые бутылки, и в большом чемодане помеченным красным крестом я видел соски для детей. Штук десять. Так что мамку похоронить, детей накормить, грибы собрать.

Кстати, насчёт грибов. Аборигены их сажали на шпажки и крутили над костром. Вроде как обжаривали слегка и тут же отправляли в рот. Практически сырыми. Вкус слегка тошнотворный, но все без исключения трескали за обе щеки. Я и Дженни тоже ели, вполне съедобно, а вот Элен попробовав, заявила, что это ещё хуже, чем омлет из крокодильих яиц. Заставила задуматься, так ли уж он был плох? (В смысле, омлет, мы ведь с Дженни так и не попробовали).

А ещё, вдоль болота за поляной обнаружилось водное поле с диким рисом, но в этот раз я решил, что зависать опять на три недели мы точно не будем. Но поставил себе на заметку, где можно наткнуться на очередную плантацию. На будущее.

К реке Убанги мы добирались шесть дней, что дало возможность выучить ещё пятьдесят слов и составить предварительный алфавит языка батутси.

Вырвались из джунглей и сразу оказались на высоком берегу, откуда прекрасно были видны пороги, из-за которых даже в XXI веке речные суда не могли продвинуться дальше столицы Центральноафриканской Республики. Ниже находилась замечательная тихая заводь и я уже было собрался развернуть обоз в её сторону, когда понял, что именно там спокойно отдохнуть не дадут. Весь берег был усыпан чешуйчатыми тварями, которых я изначально принял за брёвна, выброшенные на берег обратным течением.

Вольготно поживают отроки динозавров в XVII веке. Никто их сотнями не отстреливает. Из шкур, сумки, сапожки и прочее барахло не изготавливают. Мясо по ресторанам не развозят. Благодать.

— И где мы? — поинтересовалась Элен, увидев, что я заглушил двигатель и взялся рукой за автомат.

Я указал на реку, где вода бурлила, волны, возникающие из ниоткуда, набегали друг