Шпион - Артур Батразович Таболов

своего пребывания в Лондоне? Как работает британская контрразведка, как ведет допросы и кто их ведет? Но их методика только тем отличалась от допросов в гестапо или на Лубянке, что в Лондоне не применяли пыток, а контрразведчики, работавшие с ним, никогда не называли себя. Что еще мог узнать Тасоев? Только одно – что подполковник Токаев находится в Великобритании и сотрудничает со следствием. Насколько важно такое задание? Это зависело от того, какую ценность для русских представляет перебежчик Токаев.

Некоторое время Хопкинс обдумывал эту неожиданную мысль. Но когда узнал, что после возвращения в Советский Союз подполковник Тасоев попал под трибунал, был обвинен в государственной измене и приговорен к расстрелу, решил, что он ошибается.

Он не ошибался. Это стало ясно после событий, последовавших через две недели после этой истории.

15

В один из июньских дней мирное течение жизни усадьбы, в которой содержался подполковник Токаев, было нарушено сигналом тревоги. Его подали охранники, патрулировавшие подходы к усадьбе. Они заметили подозрительное движение в окрестном кустарнике и вызвали подкрепление. Опытные десантники, служившие в охране, скрытно окружили кусты и приказали прятавшемуся в них человеку бросить оружие и выходить с поднятыми руками. Из вересковых зарослей поднялся высокий худой человек в штатской одежде серого цвета. Положил на землю автомат «Шмайссер» и обратился к охранникам на плохом английском языке:

– Я сдаюсь, не стреляйте!

Его напарник сидел на клене со снайперской винтовкой. Он был на голову ниже ростом, плотного телосложения. У обоих были рации и цейсовские бинокли, через которые они наблюдали за усадьбой и домом. Благодаря профессиональным действиям охраны диверсантов обезоружили без единого выстрела. Задержанных вывели из кустарника к дому и доложили о чрезвычайном происшествии майору Хопкинсу, работавшему в комнате для допросов с подполковником Токаевым. Хопкинс прервал допрос, приказал подполковнику вернуться в свою комнату и пошел разбираться с задержанными.

После интенсивных допросов были установлены их личности. Оба поляки. Один, высокий, Криштоф Педерецкий, 1924 года рождения, уроженец Варшавы, второй, что пониже, Венцлав Ангелевич, 1922 года рождения, родился в Познани. Оба служили в Армии Крайовой: Ангелевич – снайпером, Педерецкий – в полковой разведке. После поражения Варшавского восстания они оказались в советском плену в лагере под Свердловском. В ноябре 1947 года их вызвали к начальнику лагеря. В его кабинете находились трое русских в штатском, которые предложили пленным полякам выполнить ответственное задание советского командования. В случае успешного выполнения они будут отпущены на свободу и все обвинения в военных преступлениях с них будут сняты. Пленники дали согласие.

После трехмесячной подготовки на базе десантных войск под Москвой их доставили во Францию. До конца мая они жили на нелегальном положении в прибрежном рыбацком поселке, потом морем их переправили в Великобританию. Оружие и рации они привезли с собой. Их заданием было убрать советского перебежчика, который содержался на конспиративной усадьбе под Лондоном. Им сообщили его приметы: высокий, крепкого телосложения, брюнет. Каждый день его выпускают из дома на двухчасовую прогулку. Во время прогулки его и следовало убить.

В продолжении двух дней поляки вели наблюдение за усадьбой и домом. На третий день их обнаружила и обезоружила охрана. После окончания допросов оба были переданы полиции.

Когда работа с Токаевым возобновилась, Хопкинс поинтересовался:

– Скажите, Григорий, что вы рассказали подполковнику Тасоеву о себе?

– Почти ничего.

– А все-таки? О чем вы разговаривали в лагере?

– Он спросил, правда ли, что в лондонских магазинах все есть. Я ответил, что в Лондоне ни разу не был, все время провожу в загородной усадьбе под охраной. Он спросил: «Так в доме и сидите?» Я сказал, что нет, каждый день на два часа выхожу на прогулку. Почему вы об этом спросили, Джордж?

– Да так, просто пришлось к слову, – уклонился от ответа Хопкинс. – Давайте продолжим нашу работу.

В рапорте о происшествии с польскими диверсантами майор Хопкинс написал:

«Уровень их подготовки был достаточный, чтобы справиться с порученным им делом. Сейчас можно уверенно утверждать, что о Токаеве русская разведка узнала от подполковника Тасоева, после того как в Берлине его передали представителям советского командования. Это и было его заданием, которое он успешно выполнил. Тот факт, что после возвращения в Советский Союз его приговорили к расстрелу, можно объяснить либо опасениями русских, что он проболтается о своем задании в Лондоне, либо рассогласованностью в работе советских спецслужб, когда одни засылают агента на Запад, а другие об этом не знают. Секреты, которыми обладал перебежчик Токаев, делали целесообразной подготовку весьма сложной операции. Это может свидетельствовать в его пользу. Если бы не одно важное обстоятельство. Польские диверсанты не знали английского языка, их словарный запас ограничивался всего несколькими бытовыми фразами. Посылать таких людей в Великобританию с важным заданием можно было только с одной целью: чтобы операция провалилась, а на допросах задержанные все бы о ней рассказали. Это и произошло. Таким образом, мы по-прежнему не можем сказать ничего определенного о том, кем в действительности является подполковник Токаев».

16

В конце июля 1948 года майора Хопкинса вызвал заместитель директора МИ-5 Энтони Браун. Кабинеты руководителей британской контрразведки находились в западном крыле Бленхеймского дворца, дворцового комплекса в Вудстоке. Немецкие ракеты сюда не падали, не было никаких следов разрушений, но величественный старинный дворец производил впечатление вымершего, никакого движения не было на его проездах и пустых площадях, и от этого Бленхеймский дворец казался выморочным, навсегда покинутым людьми.

Когда майор Хопкинс вошел, Энтони Браун стоял у высокого окна, выходившего на огромный парк с искусственными озерами. Деревья были покрыты пышной листвой, на воде лежали клочья тумана.

– Война кончилась, Джордж, но память о ней жива. И еще не скоро исчезнет, – проговорил Браун и вернулся к столу. – Прочитайте это донесение. Оно из нашего посольства в Буэнос-Айресе. Я попросил посла навести справки о профессоре Курте Танке. С ним встретился военный атташе посольства. Читайте, не торопитесь, мы никуда не спешим.

В донесении было:

«На след профессора Танка нам удалось выйти через визовый отдел нашего консульства в Нью-Йорке. Профессор Курт Танк и его помощник Генрих Хиль прилетели в Нью-Йорк в первых числах февраля на самолете ВВС США. Но вместо того чтобы обратиться к американцам за видом на жительство, в тот же день они пришли в посольство Аргентины и подали ходатайства о предоставлении им политического убежища. Как известно, правительство президента Хуана Перона не чинит препятствий для въезда в Аргентину эмигрантов из фашистской Германии