Охота на либерею - Михаил Юрьевич Федоров

он мог быть? Потом решил, что будет спрашивать у всех встречных — авось кто и подскажет. Первой ему попалась Варя. Егорка обрадовался: девочка после того памятного путешествия стала ему почти родной.

— Здравствуй, Варя. Как вы там поживаете? Как сестрёнка?

— Здравствуй, Егор, — серьёзно, как взрослая, ответила Варя. — Работаем. Народу, сам знаешь, сколько бежало в Сергиеву обитель. Всех накормить надо. Дарья сейчас маме помогает, толокно варит. А я вот на огород иду щавелю нарвать для борща.

— А как…

— Да хорошо всё у сестрёнки твоей. Никто не обижает. Отец Алексий строгий, баловать никому не даёт. Он, кстати, в кузню пошёл, если ты его ищешь.

— Ага, его, — растерянно сказал Егорка, — а как ты…

— Ой, ладно, — перебила его Варя, — заболталась я тут с тобой, меня же со щавелем ждут.

Она помахала ему рукой и побежала в огород.

Где находится кузня, Егорка знал. Задерживаться ему не хотелось, ведь в Сергиевой обители не любят, когда распоряжения старших выполняются медленно. Поэтому он припустил бегом и вскоре увидел отца Алексия, который стоял возле кузни и негромко беседовал с тем самым боярином с золотыми пуговицами и в собольей шапке, что прибыл вчера во главе отряда. Егорка остановился поодаль, ожидая, когда они закончат разговор.

— …прибилось всякое отребье. Государь сильно надеялся, что помогут обуздать высокородную дурь да выявят врагов внутренних. А они как власть почуяли — и ну сводить счёты со своими недругами. Сами ложный донос делают, сами же и суд беззаконный творят, и расправу. Да что говорить! Вокруг тебя много народу крутится, и сам не хуже меня знаешь, что творится.

Отец Алексий согласно кивал головой, лукаво щурясь:

— Так ведь и сам ты, Михайло, из людей государевых будешь.

— Верно, отец Алексий. Только ведь я не о собственном благе пекусь, а о державе. Но мало таких как я, мало. Вон, как татары к Москве подошли, из государевых людей только один полк и набрали. Остальные — кто хворью отговорился, кто просто без отговорок не пришёл. А из земских уездов — пять полков! Сразу видно, кто за отечество больше радеет. Привыкли, нелюди, привыкли беззащитных людей мордовать, а как почуяли, что сабли татарские близко — испугались, попрятались, как тараканы запечные. Вот государь сейчас и подумывает — может, разогнать эту шайку?

— Ты, Михайло, потише говорил бы. А то неровен час — услышит кто и донесёт.

— Не боюсь я, отец Алексий. И царю то же самое в лицо говорю. Потому и в чести у него. Вот и в Сергиеву обитель по делу государеву он меня направил.

— В чести-то в чести, да только нрав у царя переменчив. Не забывай об этом. Ну, да ладно. Тебе к наместнику, наверно, надо?

— Был уже. Только он всё больше делами духовными занимается, а я для другого сюда послан.

— О деле твоём знаю. Помогу, чем смогу. Чай, не впервой.

— Что с Москвой случилось, ты знаешь. Сейчас только кремль неприступной твердыней и остался, а весь город в пепел обратился. Чую, долго он ещё отстраиваться будет. Хотя людишки уже копошатся. Завалы разбирают, начали новые срубы ставить, да только небыстро всё это.

— И о том знаю.

— Да только на будущий год снова татары придут. И если не встретим их как следует — рухнет держава. Добьют всё, что нынче не сумели.

— Ну так встречайте. А мы поможем.

— За тем и пришёл. Надо новые полки набирать да оружие ковать. А у тебя тут много народу прибилось, и мастерские кое-какие есть.

— Ты скажи, что делать, а мы уж постараемся.

— Главное сейчас — пушки да пищали.

— На это дело железо нужно. У нас есть, только мало. Не хватит, на всё-то войско.

— Руду болотную привезём, а вот кузнецов, что оружейное дело знают, надо среди мужичков подыскать.

Отец Алексий задумался:

— Что ж, хорошо. Один мастер у меня есть. Он начнёт да других обучит.

— Вот и ладно. А ещё нужны мне люди в новые полки. Войск в Москве совсем мало, все в Ливонии стоят. Государь направил знающего человека ратных людей в немецких землях набирать, да только много не наберёшь ведь. Больно уж они дороги. Да и доверия наймитам немного. Чуть плату задержишь — на врага не пойдут. А то и вовсе перекинутся.

— За деньги в чужой земле бьются хорошо, но не отважно, — согласился отец Алексий, — так ты сам среди мужичков клич кинь. Злые они, У многих татары семьи побили или в полон увели. А кто сам, израненный, в обитель пришёл. Такие в бою твёрдо стоять будут.

— Оставлю-ка я здесь, отец Алексий, Осипа. Он воинскую науку лучше других знает. Пусть мужичков обучит как правильно воевать. А за пропитание ты не беспокойся. Государь о нуждах Сергиевой обители знает, на днях будет обоз с хлебом и разными крупами. И на мужичков хватит, и на братию.

Отец Алексий кивнул головой и, глянув на Егорку, поманил его рукой:

— Иди-ка сюда, отрок!

Егорка подошёл и склонился перед ними.

— Кто таков? — спросил боярин.

— Егорка я. Село татары сожгли, а мы…

— Пришёл в начале лета, — перебил его отец Алексий, — с тех пор при обители. Толковый и до работы злой. Знает валяльное ремесло, только оно в обители пока без надобности. А ты вот в Москве станешь оружейные мастерские восстанавливать — так прибери отрока. Авось пригодится. Сам потом благодарить будешь, что такого дельного помощника тебе нашёл. А я ещё в Москву кое-кому отпишу, пусть приглядят за парнишкой.

— Может, Ерпыль о нём позаботится? — спросил боярин. — А то недосуг мне.

— Ерпыль при дворе, а отрок пусть пока подальше от двора держится. А что дальше будет — бог весть.

— Отец Алексий! — взмолился Егорка. — Да как же я… У меня же сестра здесь. Кто о ней позаботится?

— Помолчи, — осадил его священник, — я лучше знаю, где тебе применение найти.

Егорка замолчал, огорчённый. Боярин внимательно посмотрел на него:

— Неужто и впрямь взять?

— Возьми, возьми.

— Ну, так и быть. В Москве сейчас рабочие руки сильно нужны. Кузнец с него, конечно, пока никакой. Но пусть в подмастерьях походит, науку узнает. А там видно будет. Если следующее лето переживём.

— Ступай, собирайся в дорогу, — сказал отец Алексий, — а о сестре не беспокойся, я прослежу, чтобы её не обижали. Тебе в Москве лучше будет.

И, когда Егорка уже повернулся, чтобы уйти, негромко добавил:

— И безопаснее.

Оглянулся Егорка: о чём это отец Алексий? Да только тот стоял, спокойно и доброжелательно глядя на него. Пояснять свои слова