Жена комиссара - Светлана Шахова

class="p1">– Что мы часто? – слегка повысив голос, возмутилась бригадир. – Переговариваемся? Да, так и есть. Работу обсуждаем. Сейчас, например, я показывала, как перевязку сортировать.

Елизавета подтвердила. Для большей убедительности наклонилась над коробками. Извлекла жгут и упаковку стерильных тканевых салфеток, а поднявшись, с ужасом заметила приближающегося огромными шагами надсмотрщика.

– Р’усише швайне! (русские свиньи – прим. автора) – взвизгнул он, замахнувшись плетью, и в следующий момент саданул Ольгу Павловну.

Та вскрикнула, схватилась за плечо. Присела, открыв стоя́щую перед ней Настю.

– Ар’байт, фэдамтэ р’уссэн! (работайте, прокля́тые русские – прим. автора) – рявкнул немец; плеть снова взлетела вверх и, просвистев, жгуче шаркнула по спине Елизаветы, в мгновение прикрывшей собой девушку.

Настя опрометью бросилась к своему месту. Надзиратель длинно свистнул вслед. Довольно ухмыльнувшись, поправил китель и продолжил обход.

Елизавета даже не почувствовала боли. Это было ничто, в сравнении с тем, как если бы надсмотрщик понял смысл разговора.

Вечером, готовясь ко сну, она стала снимать сорочку. Та не поддалась: отдавшись болью, держалась за спину, будто приклеенная от плеча до поясницы. «Кровь запеклась», – поняла Елизавета, жестом призывая на помощь Кириковну.

Та, причитая, размочила присохшую ткань, аккуратно отделила от тела.

– Ах ты, батюшки святы! – всплеснула руками. – Лизонька, шрам-то какущий! Во всю спину! Изверги прокля́тые. Да что б им пусто было…

Продолжая извергать проклятия, она принялась тщательно промывать рану.

– Ничего-ничего, Кириковна, – благодарно проговорила Елизавета. – Это заживёт. Вот если б к стенке поставили, тогда уж ничем не помочь.

Глава 18

Сбор писем уложился в неделю. Елизавета вернулась на конспиративную квартиру за адресом.

– Смотрю, вы опять не с пустыми руками, – довольно проговорила Антонина Ивановна, разбирая сумку с медикаментами.

– На этот раз я не одна. Ольга Пална поучаствовала.

Елизавета уловила укоризненную вертикальную складку на лбу собеседницы и поспешила успокоить:

– Нет-нет, не подумайте, я про себя не рассказывала. Она сама давно решила, только не знала, как передать по назначению.

– Ну что ж, отличная новость. Продолжайте сотрудничество.

– Надеюсь, это надолго, – задумчиво отозвалась Елизавета. – Спасибо вам, что посоветовали выносить с перерывами! Если бы не своевременное предупреждение, теперешняя встреча не состоялась бы.

Она пересказала жуткие подробности и перевела тему.

– Антонина Иванна, с бельём, письмами и тому подобным всё ясно. А где наши оружие берут?

– Хм, хороший вопрос. Не далее как вчера, партизаны пустили под откос очередной немецкий эшелон с техникой и людьми. А сколько за это время взорвали машин и бронетранспортёров?

– Сколько?

– Счёт одной только комсомольской ячейки за полсотни перевалил. А ещё, когда гитлеровцы агитировали участвовать в очистке территории Брестской крепости, наши подпольщики туда добровольцами повалили.

– Это зачем?! – удивилась Елизавета.

– Хм, вот и фашистам было невдомёк, что под завалами столько всего схоронено: и пистолеты, и патроны, и гранаты. Наши всё это потихоньку выносили. До поры на кладбище прятали. Потом многие с этим добром сами в отряды отправились. Другие остались здесь, продолжать вести разведку и диверсии организовывать. До нас случай по цепочке дошёл: подпольщики в крепости ватные брюки откопали, ночью подожгли, свернув так, чтобы вата долго тлела, да подбросили в фашистский склад с огневыми запасами и взрывчаткой. Эх, как салютовало! Вот так-то каждый из нас потихонечку и вносит вклад в общее дело. Ну что ж, вам пора. Осталось только запомнить место для передачи писем…

У порога Антонина Ивановна придержала Елизавету за плечо.

– И передайте своим, всё, что услышали. Это не ах уж какие подвиги, но ведь вдохновляет, не правда ли?

– Могли бы не спрашивать, – с улыбкой отозвалась Елизавета, без того переполненная решимостью действовать.

По дороге и дома за делами она твердила про себя адрес. Успокоилась, лишь передав Ольге Павловне: вдвоём уж точно ничего не перепутают. Та пообещала отнести почту незамедлительно.

Следующим утром бригадир надолго опоздала на работу. Елизавету одолевали тревожные мысли. Когда же та появилась и сообщила, что у неё тяжело заболела мать, вовсе сникла.

– Ольга Павловна, как быть? Долго ждать нельзя, связной уже предупреждён о передаче.

– Предлагаю перепоручить задание Насте. Она надёжная. У самой брат в партизанах. Не смотрите, что в прошлый раз она при вас заговорила. Такое с ней впервые. Уверена, больше не повторится. После того как вы её от плётки закрыли, она готова ради вас в лепёшку разбиться.

– Ну, пожалуй, – подумав, согласилась Елизавета. – Пересекитесь где-нибудь.

– Попрошу, чтобы ко мне забежала под видом больную женщину навестить.

– Ладненько. Передадите почту и адрес доставки. Об остальном я сама проинструктирую.

– Кстати… – Ольга Павловна виновато замялась. – Я отпросилась на три дня по уходу… После того случая с просрочкой вы здесь на хорошем счету. Думаю, вас поставят на замену. Это к лучшему – удобно будет с Настей переговорить, не привлекая внимания.

Так и вышло. Елизавета получила разнарядку для всей бригады. Пошла разносить. В последнюю очередь добралась до Насти. Жонглируя для отвода внимания накладными, в нескольких словах передала суть задания.

После смены она не могла усидеть дома. Так и подмывало своими глазами посмотреть, убедиться в положительном исходе дела. Наскоро собравшись, поспешила к назначенному месту. Для маскировки выбрала путь в обход.

Неподалёку от дома на отшибе спряталась за деревьями ближайшего перелеска. Здесь можно было остаться незамеченной, в то время как самой открывался прекрасный обзор.

Ждать пришлось недолго. Из-за поворота показалась неприметная девушка в грязно-сером пальтишке и платке, перевязанном вокруг шеи.

«Молодец Настя, не подвела», – порадовалась Елизавета.

Подойдя к калитке, связная, не обернувшись, достала корреспонденцию, опустила в почтовый ящик. Развернулась, собираясь возвращаться.

Неожиданно ей навстречу вылетел мотоцикл. Едва не сбив, заскрежетал тормозами. Двое в чёрном, сверкая свастикой на рукавах, соскочили на землю. Один схватил Настю, заломил руки за спину. Другой опорожнил содержимое почтового ящика. Принялся перебирать сложенные конвертами листы. Потом что-то выкрикнул. Державший, тут же отпустил пленницу и одобрительно похлопал по плечу. В следующую минуту, они, оседлав мотоцикл, с рёвом скрылись из вида. Настя заспешила следом.

«Уф, – выдохнула Елизавета. – Как сердце чувствовало, что надо для начала проверить. Ишь, как обрадовались, когда у русской обнаружили свои агитационные листовки».

По дороге к Антонине Ивановне она размышляла, кто мог оказаться предателем. Верить не хотелось, но все предшествующие события указывали на бригадира. Та в последний момент соскочила с задания; почему-то предположила, что на замену поставят именно Елизавету; знала, что Настя пойдёт с поручением именно сегодня, и тут – засада…

На стук в окно долго не реагировали. Наконец из-за приоткрывшейся двери высунулось недоумённое лицо Антонины Ивановны.

– Не ожидала вас так скоро увидеть. Что-то пошло