От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

* * *

От Кунграда Оренбургский и Мангышлакский отряды, под общим командованием Веревкина, двинулись к городу Ходжейли, но дорогу им преградило 6-тысячное войско хивинцев. Вскоре противник атаковал.

Из воспоминаний очевидца: «Огромные скопища неприятеля атаковали русский отряд и попытались его окружить. Однако русские пушки и ружья заставили хивинцев отказаться от этой идеи. Вскоре легкая и быстрая кавалерия неприятеля проскочила линию обстрела русской артиллерии и врубилась в ряды русской пехоты. Зря хивинцы сделали это; русский штык не раз показывал врагам, что с ним лучше не спорить. Показал он и в этот раз – сотни проколотых всадников стали слетать со своих коней, а сильнейшая контратака русской пехоты, поддержанная казаками, обратила неприятеля в бегство. Какой же силой воли нужно было обладать, чтобы, перенеся все эти нечеловеческие испытания, изнывая от ожогов и жажды, бросаться в бой на превосходящие силы противника и разгромить его? Это сражение серьёзно изменило общий пейзаж степи – кругом лежали трупы хивинцев, а стекающая с этих тел кровь, едва успевала уйти в песок, практически моментально запекаясь под горячими лучами солнца».

Солдаты падали от усталости, наспех соорудив нечто подобное на лежанки. Наступившая ночь принесла долгожданный отдых, а число погибших хивинцев давало надежду, что подобные атаки в ближайшее время не повторятся. Наступивший день разрушил эти надежды.

Как только объединенный отряд выдвинулся к Мангиту, Веревкин снова подвергся атаке многочисленной конницы. Наперерез мчащимся хивинцам бросились две сотни Дагестанского конного полка во главе с подполковником Иваном Квинитадзе.

Из воспоминаний участника событий: «Они (дагестанцы. – В.Ш.) называют своего сотенного командира, подполковника Квинитадзе, как принято у горцев просто по имени, Иваном. Вот скачет Квинитадзе. Пред ним в нескольких шагах лезгин настиг йомуда и одним ударом раскроил ему череп. Йомуд полетел с лошади, а лезгин, догоняя следующего, обращается на всем скаку к своему командиру:

– Иван! Видел?

– Молодец! Видел! – отвечает тот.

Лезгин наносит новый удар, и новый йомуд валится с коня.

– Иван! Видел?

– Молодчина! – повторяет командир».

Тем временем к дагестанцам подоспели казаки, и уже сообща они довершили разгром противника.

На следующий день Веревкин и Ломакин без боя заняли Ходжейли. После этого объединенный отряд двинулся вдоль Амударьи. На этот раз отличились оренбургские казаки, которые отбили вражескую попытку захватить наш обоз. Потери хивинцев только в бою с отрядами Веревкина превысили три тысячи убитыми. Но, несмотря на потери, они вновь попытались атаковать наших у Кяты, а потерпев поражение, попытались вступить в переговоры. Однако генерал-майор Веревкин переговорщиков не принял и продолжил движение к Хиве.

20 мая он вновь разгромил хивинское войско у крепости Мангит. После бегства противника наши вошли в город через открытые настежь ворота. Однако это оказалось ловушкой, и по вошедшим в город неожиданно открыли огонь из домов. Разъяренные солдаты и казаки бросились уничтожать стрелявших. В результате в уличных боях было перебито более четырех сотен хивинцев. С нашей стороны были убиты капитан Кологривов и два солдата. 21 мая к Веревкину явились старейшины сразу трех городов – Гурлена, Катая и Кяты, заявив о полной покорности. Однако 22 мая хивинцы предприняли еще одну отчаянную попытку остановить русских, которая закончилась очередной неудачей.

Итак, Туркестанский отряд занял Хазарасп, а оренбуржцы и мангышлакцы – крепость Мангит. Теперь Оренбургский и Мангышлакский отряды неотвратимо приближались к Хиве с севера. Одновременно с юга к ней подходил и Туркестанский отряд Кауфмана. Смертельные тиски с каждым часом неумолимо сжимались.

Узнав о приближении русских отрядов, хан Мухаммед Рахим впал в прострацию. Все его планы относительно победы над русскими оказались химерой. Пали духом и ближайшие вельможи.

23 мая Веревкин начал наступление уже непосредственно на Хиву. Спустя три дня он занял предместья, в том числе и загородный дворец хана Чинакчик. Вперед был выдвинут авангард под началом Скобелева, который столкнулся с большим хивинским войском и отошел к главным силам. Утром следующего дня более тысячи конных хивинцев приблизились к нашему лагерю, но вместо атаки они… попытались угнать верблюдов.

Веревкин был просто потрясен:

– Ничего не понимаю, на черта им сейчас верблюды, когда решается судьба столицы!

– Что вы хотите, разбойники, они и есть разбойники! – пожал плечами начальник штаба отряда полковник Саранчев.

Отбить верблюдов хивинцам не удалось: их разогнали дагестанцы и казаки.

Вскоре в окружавших дворец садах начало скапливаться пешее войско неприятеля. Разгоряченные первой удачной атакой, дагестанцы и казаки с ходу атаковали и их, но пехота быстро отступила за палисады.

Вечером того же дня капитан Генерального штаба Иванов с двумя сотнями казаков провел рекогносцировку местности по ходу движения колонны. После этого солдаты и казаки имели еще одну стычку с хивинцами и вновь их разогнали. Несмотря на это, всю ночь с 27 на 28 мая противник обстреливал наш лагерь из пушек и ружей, впрочем, без особого успеха.

Глава восьмая

Командир Красноводского отряда Маркозов выбрал для движения более короткую, хотя и безводную дорогу. Состав отряда определил в 12 рот, команду саперов и 4 казачьи сотни, с собой взяли 16 орудий, 7 ракетных станков. Всего 2220 человек.

Надо сказать, что Маркозов о солдатах заботился, так что подрядчиков, бывало, по причине своей горячности и за грудки хватал. Когда туркмены отказались продавать ему верблюдов, он их просто отобрал. Увы, верблюды были слабые и квелые. Тащить большие грузы они не могли. По бумагам Маркозов должен был взять провианта и фуража на два месяца, сколько взяли фактически, не знает никто.

Отряд выступил из Чикишляра четырьмя эшелонами и направился на северо-восток к урочищу Бугдайли, колодцу Айдин и далее к колодцу Игды на Узбое. Как полагали впоследствии специалисты, Маркозову следовало идти другой дорогой – через реки Атрек и Сумбар, а затем на Кизыл-Арват, где было больше водоемов. Но, желая подойти к Хиве первым, Маркозов выбрал самый короткий, но далеко не самый легкий путь.

Дело не заладилось с самого начала. Едва вышли в степь, как начали падать верблюды. Вьюки с них пришлось бросать прямо на дороге. Первый эшелон уже на первом переходе бросил 138 вьюков сухарей, то есть двухнедельный запас всего отряда. И это пройдя всего каких-то 18 верст! Кое-что, правда, потом подобрали следующие эшелоны, а казаки арьергарда просто кормили сухарями своих лошадей. Не пропадать же добру!

8 апреля отряд благополучно проследовал колодец Айдин на старом русле Амударьи и через три дня подошел к озеру Топиатану. Затем отряд продолжил движение. По следам уходившей партии