Золото Омейядов. Часть первая - Ортензия

появление, так бы всё и случилось, и потомки батутси рождались на берегу Индийского океана. И, возможно, это правильно, если бы вместе с потенциальными женихами не прибыла кучка искателей сокровищ, которые решили, что меня лучше всего пристрелить, с девчонками позабавиться и отдать зулусам. Увы, но моя шкурка оказалась против такой перспективы, вот ребятушкам и не повезло. И в который раз убедился: без минивэна с его драгоценным грузом у меня не было никаких шансов выжить в этом мире. Ни у меня, ни, тем более, у моих попутчиц.

«Да, — подвел черту под разговором святоша, — так и нужно сотворить. Этот туземец, кем бы он ни был, поелику не обладает способностью думать и совершенно дурного образа мыслей».

Вот загнул! Даже если бы захотел повторить, ничего не вышло. А наши ломают головы, тесты придумывают для проверки запоминания текстов. Я целую страницу мог легко запомнить той белиберды. Вот у кого учиться надо — у церковников. Они на этом мудреном языке разговаривают.

А еще с удивлением вскинул брови, услышав слово «поелику». Профессор словесности любил так говорить: «поелику», «постягаете», «зело», «докука» — и утверждал, что это из старославянского, типа устаревших выражений. А оказывается, церковники употребляли эти слова еще в XVII веке.

«Именно так. Мы здесь по государственным делам и должны исполнить свой долг. Вы сами всё видели и слышали. Франция в опасности!»

Кажется, у меня даже рот открылся от изумления. Это точно не Макрон речь толкал?

«Сказать по правде, я испытываю настоящую печаль по тем девам, которых эти чёрные негодяи убьют. А еще большую печаль испытываю по тем, которых они будут пользовать. Среди них есть весьма и весьма привлекательные особы, и, право слово, я буду скорбеть по ним еще долгое время. Увы, но после чёрных мерзавцев я не смогу притронуться ни к одной, пусть она даже затмит своей красотой Елену Прекрасную. Мы не сможем поспеть за туземцами, чтобы предотвратить неизбежное».

Посочувствовал Дюпре девочкам, надо же. А я еще думал, зачем применять насилие, не вызванное необходимостью. Ну что ж, вероятно, они будут очень сильно удивлены действиями дев, которые, по их мнению, должны упасть на колени при первой опасности и умолять о пощаде.

Вполне возможно, я опять что-то прослушал, занятый своими мыслями, потому как голоса в динамике внезапно принялись поздравлять друг друга с гениально разработанным планом. И о каком плане идет речь? Пустим вперед зулусов? Это весь план? Или все же подойдут к проходу, стрельнут пару раз в воздух и разгонят всю нашу богодельню? Ведь в их понимании здесь находятся пара сотен послушниц и один евнух. И кому, скажите на милость, оказывать сопротивление?

Они выпили, судя по бульканью, и в третий раз принялись поздравлять друг друга, когда Элен внезапно сказала:

— Гляньте, что это?

Я оглянулся и наморщил лоб, почувствовав, как по нему пошли складки. Далеко вдали появилось красное зарево, которого десять минут назад не было.

— Это очень похоже на пожар, — задумчиво проговорила Дженни, — но там саванна и болото. Трава не может так быстро разгореться, словно её полили бензином. Кругом ещё стоят огромные лужи после дождей.

И в этом с Дженни я был солидарен. Но это точно был огонь, или разве что солнце сошло с ума и вздумало взойти на севере.

— А огонь не сможет перепрыгнуть через скалы, — взволнованно спросила Элен. — Я вижу, он увеличивается в размерах, причём очень быстро, словно ветер гонит его к нам.

— И вправду, — сказала Дженни, — ветер восточный, а это двигается в нашу сторону. Это не может быть пожар, но тогда что это?

Девчонки были правы. Ветер несильный, но он присутствовал, и пожар должно было сносить влево, а он двигался именно сюда, вдоль зелёной воды. Загадка природы?

Мы несколько минут молча наблюдали за странным явлением, пока мне в голову не пришла неприятная мысль. Я поднял бинокль и приложил его к глазам. Увы, мои самые неприятные прогнозы подтвердились. У меня даже голос осип, когда я сообщил девчонкам, что природа здесь ни при чём и к пожару это явление не имеет никакого отношения.

— А что это? — переспросили одновременно.

Я, стянув с шеи бинокль, протянул Дженни, но белокурая красавица одним быстрым движением перехватила и тут же припала к линзам.

— Вот ты дура, Элен! — возмутилась Дженни, но блондинка не ответила.

Она ещё несколько минут всматривалась вдаль, потом опустила бинокль и тихо произнесла:

— Матерь божья. Их же там сотни, если не тысячи. Что теперь будет?

Глава 12

— Элен, Дженни, срочно вниз! — рявкнул я и, закинув бинокль на шею, первым спустился по лестнице.

В этот раз девчонки не медлили и не задавали лишних вопросов. Скатились следом вполне оперативно. Я им фонариком подсветил, чтобы не упали ненароком и не повредили себе ничего, и уставились на меня, ожидая команды. Но я обратился к Ние, которая никуда не ушла и ждала, когда мы спустимся, чтобы снова занять свой пост. Для начала пусть проверит, как дела у Геры и Аджамбо. Если проголодались (чему я бы не удивился), пусть толстушка сбегает, захватит еды на всю ночь и пару девчонок из второго состава. Сделал такой из самых смышлёных, но так и не научившихся пользоваться оружием, чтобы было кем менять посты. А когда всё выполнит, обязательно разыщет меня.

Когда Ния скрылась в темноте, подсвечивая себе дорогу тоненьким лучом фонарика, встроенного в зажигалку, я обернулся к своим девчонкам.

— Дженни, обе взбираетесь на твой пост. Я вам Мобуту пришлю, он магазины и патроны поднимет и ещё один пулемёт. Элен, ты вторым номером на подхвате. Как и что — всё знаете, тренировались. Огонь без команды не открывать. Слишком много их, и устроить мясорубку — это неправильно. Может, если шлёпнем французов, с зулусами удастся договориться по-хорошему. Им нужны, я так понимаю, женщины, а тут их пруд пруди. Надеюсь, придём к пониманию.

— Ага, к пониманию, — усмехнулась Дженни, — а может, ты девушек сначала спросишь?

— Конечно, спрошу. Насильно замуж отдавать никого не будем, но нам бы женихов сохранить в здравии, а то и спрашивать будет незачем.

— А ты что будешь делать? — спросила Элен.

— Большой пулемёт поставлю в проходе, чтобы быть наготове, если всё пойдёт по плохому сценарию.

— А может, скинуть брёвна в речку? —