Убей крестоносца - Александр Васильевич Чернобровкин

Поставил свою палатку на северном склоне холма, который почти весь день в тени, рядом с деревней западнее Халеба, в которой базировались раньше. Мы в третий раз осаждаем этот город. После разгрома армии Салеха ад-Дина ждать помощи осажденным неоткуда, но сдаваться не спешат, на что-то надеются. Эмир Мосула уцелел, успев удрать, но армию собрать ему теперь будет трудно. Никто не захочет воевать под командованием того, кто уже дважды проиграл одному и тому же противнику и собрался наступить на эти грабли в третий раз. К тому же, Салах ад-Дин отпустил всех пленников-мосульцев, взяв с них слово, что не будут воевать против него, а некоторым знатным даже вернул доспехи и лошадей. Теперь они душой и телом на его стороне.

Несмотря на то, что мои воины тоже нехило прибарахлились, от сопровождения купеческих караванов отказываться не стали. Делать все равно нечего, а так хоть какая-то денежка да капает. Я решал вопросы с купцами, брал плату, после чего отправлялся на охоту или в гости к Таки ад-Дину. Он теперь прославленный командир, благодаря которому выиграли сражение. Да, ему помогали франки, но под его командованием было больше воинов. Я не оспариваю это. Мне блеск лучей славы мешает трезво смотреть на жизнь.

На восьмой день осады, двадцать второго мая, поехал я в гости к Таки ад-Дину и встретил кавалькаду, летевшую галопом. Это был Салах ад-Дин в окружении личной охраны. Обычно, увидев меня, он останавливался, обменивался парой фраз, а тут пронесся вихрем. Меня даже покоробило малость от такого неуважения. И еще я издали заметил, что в лагере Таки ад-Дина необычная суета. Решил, что дядя поссорился с племянником, а меня считают другом эмира Хамы. Могут быть самые разные последствия.

Мое предположение оказалось не совсем верным. Племянник, конечно, провинился, но злого умысла с его стороны не было. Не успел Салах ад-Дин слезть с коня и зайти в шатер Таки ад-Дина, как на него напал один из охранников последнего, который оказался ассасином. К счастью, криворуким. Он дважды ударил султана кинжалом. В первый раз в голову, на которой под тарбушем (феской) была кольчужная шапочка, а во второй раз целил в шею и промахнулся. Его и еще двоих, рвавшихся в шатер, убили настоящие охранники. Все трое поступили на службу в Хаме и продвинулись в личную охрану еще до похода. Умеют ассасины играть вдолгую, хотя реализация покушений сильно хромает. Синоби, подойдя так близко к жертве, убил бы ее тихо и успел улизнуть.

— Я чуть не погубил своего дядю, который дал мне всё! — с горечью объявил Таки ад-Дин, когда я зашел в шатер.

— Не расстраивайся, ничего с ним не случится. Умрет он только после того, как изгонит крестоносцев с большей части захваченных ими земель, а это случится нескоро, — успокоил я.

— Он победит крестоносцев⁈ — не поверил мой собеседник.

— Так написано в аль-Лавх аль-Махфуз (Хранимая скрижаль), — важно изрек я.

Арабы позаимствовали у ассирийцев, а те у шумеров, предание о Книге судеб, в которой записано всё, что было, есть и будет, в том числе судьба каждого человека. Раньше в нее могли заглянуть только избранные жрецы, а теперь эта функция перешла к чистым ангелам. В общем, это тоже учебник истории, только дополненный частью про будущее.

— Откуда ты можешь знать это⁈ — удивился Таки ад-Дин.

— Я же говорил тебе, что общался с человеком, которому ангелы разрешали заглянуть в нее, — сочинил я.

— А про меня ничего не говорил? — полюбопытствовал он.

— Нет, ни про тебя, ни про меня, — ответил я. — Видимо, мы с тобой слишком незначительные личности.

— Жаль! — огорчено молвил он. — Так бы хотелось узнать, что ждет впереди!

— Напрасно ты так считаешь. Как говорят христиане, от многих знаний много печали, — предупредил я.

— С печалями я бы как-нибудь справился! — самоуверенно заявил эмир Хамы.

Халеб продержался еще два месяца. Видимо, надеялись, что ассасины все-таки выполнят свое обещание. Не срослось. Двадцать девятого июля был заключен мирный договор. Исмаил ас-Салих стал эмиром Халеба, слугой султана Салаха ад-Дина Юсуфа ибн Аюба. Багдадский халиф тут же подтвердил это и призвал объединить силы и отправиться на войну с неверными, уничтожить их всех до одного. Диванные полководцы самые смелые и кровожадные.

Глава 17

Сразу после окончания торжественных мероприятий по случаю подписания мирного договора Салах ад-Дин отправил войска, пришедшие из Египта, на родину, оставив только личную гвардию из мамлюков, около тысячи человек. Теперь его охраняли день и ночь пять колец воинов, которые обыскивали всех, кто хотел пообщаться с правителем, даже его родственников.

С местными войсками он отправился к горному хребту Ансария, который протянулся с севера на юг на сто тридцать километров почти параллельно берегу Средиземного моря. Наибольшая высота около полутора тысяч метров. Западные склоны плодородные, потому что на них конденсируется влага, испаряющаяся с моря, и течет вниз ручьями и реками, а восточная сухая, с редкой растительностью. На этом хребте располагались девять крепостей сирийского отделения ассасинов, которым руководил Рашид ад-Дин ас-Синан, известный у франков, как Горный старец.

Начали мы с главной под названием Масьяф. Эдакое каменное орлиное гнездо на вершине. Штурмовать бестолку, потому в него ведет всего одна тропа-серпантин. Защитникам надо лишь скатить несколько валунов — и атака будет отбита. Камней в горах больше, чем воинов в нашей армии. Так что оставалась осада. Крепость обложили со всех сторон, насколько это возможно в горах. Несколько раз наши дозоры замечали рано утром, как в нее заходили люди, сумевшие просочиться между дозорами. Я сразу начал рассматривать варианты, как ее захватить. Верных не было. Как ни странно, в нее было бы легче пробраться, если бы с одной стороны была отвесная скала, а подняться по крутому склону без шума мои воины не сумеют. Оставалось дождаться пылевой бури и попробовать, но у меня были большие сомнения.

Параллельно мы проводили подрыв экономической базы ассасинов. Они обложили налогом все окрестные деревни. Поскольку брали меньше, чем предыдущие «покровители», пользовались поддержкой населения. Салах ад-Дин приказал переселить всех на равнину, где выдали наделы тем, кто захотел, а таких оказалось много. Деревни были сровнены с землей, сады и виноградники вырублены, поля затоптаны. Поскольку многие