Князь по крови - Арсений Евгеньевич Втюрин

— Ты поклонился, государь! Брату своему поклонился! Все видели. А теперь посиди и отдохни. Пущай воеводы дела ратные обсудят, а тебе послушать их надобно да зараз и порешить, как поступать следует!

— Да-да, княже, передохни! — дружные крики собравшихся мужчин наполнили гридницкую.

— Что ж, пусть всем командует сын мой! Он уже далеко не юноша, и я доверяю ему вести войны! Ну а вы будьте ему подмогой и советчиками мудрыми!

Под одобрительный басовитый гул голосов князь Гостомысл сделал несколько шагов, отходя от кресла отца на центр людской, откуда его всем было видно, и начал свою речь:

— Не любо мне говорить долго! Воин я, а не сказитель! Но всё же напомню, что нам ужо не впервой встречаться в битве с викингами. Воевали мы много и с данами, и со свеями на море Варяжском и по берегам его! Враг это сильный и опытный, оружием хорошо владеющий, умеющий не только на лодьях, но и в строю сражаться! Теперь викинги большим числом и к вам пожаловали. Крепость на островах Поднебесных обманом захватили, пытались к Холму на своих драккарах подойти. Но не ждали они увидеть на Вине целый флот княжой, а потому бежали отсель!

Он шумно выдохнул, немного помолчал, обведя взглядом собравшихся начальных людей, и продолжил:

— Соглядатаи наши уже донесли, что викинги в протоке обосновались. Драккары свои на дальний берег вытащили и боевой лагерь вокруг них возводят. Видать по всему, сражаться хотят! Нельзя нам долго мешкать! Ежели вороги укрепления построят, то тяжко будет их оттуда выбить! Думаю я, что ополчение городское и дружину, с князем приплывшую, мы внутри крепости оставим. Всех прочих на две части поделим. Одну отправим по главному руслу Вины по течению, дабы оттуда снизу в протоку войти, там воинов высадить и по берегу скрытно подвести к вражьему лагерю со стороны леса. А вторую часть переправим на другую сторону протоки и высадим за пару вёрст от лагеря. Каждый из отрядов числом будет врага раз в пять превосходить, а потому викинги не решатся первыми напасть. Да и мы спешить не станем, покуда окончательно их не окружим. На что враг надеется, оставшись на реке, то мне неведомо! Неужто не понимают викинги, что супротив них не горожане встанут, а дружинники княжьи, ни в чём им не уступающие. Странно сие мне! Может, хотят нам ловушку какую устроить? А потому надобно всем осторожными быть, головы своей не терять, поспешных решений не принимать!

Князь Гостомысл ещё раз обвёл воевод пытливым взглядом.

— Вот так воевать с викингами нынче думаю. Одобряете иль как?

Возникшую тишину нарушил голос князя Буривоя:

— Твоя задумка хороша! Ежели сможешь окружить викингов, то им уже некуда будет деться. Измором возьмёшь! На том и порешим. Командуй дальше, князь!

Неожиданно дверь приоткрылась, и в проём заглянул дворский Свир. Юноша встретился взглядом с посадником, подал ему какой-то условный знак и тут же исчез.

— Что там ещё, Кагель? — ничто не могло ускользнуть от глаз старого князя. — Какую весть принёс тебе сей отрок? Коли потревожил нас на военном совете, знать, о чём-то важном хотел сказать! Позови его!

— Свир! — крикнул посадник, привставая из-за стола.

Снова распахнулась дверь, и в гридницкую вошёл юноша.

— Прости, государь! — обратился он к старому князю. — Там на крыльце стоит племенной вождь Родогор со своим племянником Кужелом и сыном его Рославом. У него дело к тебе большой важности. Я сказал вождю о военном совете, но он желает говорить с тобой при всех! Ждать никак не может! За него ещё Таислав просил, ближний болярин князя Гостомысла! Даже слово доброе замолвил.

— Родогора я помню, мудрый вождь и хороший воин. Двух других я не знаю. Приведи всех сюда. Мы их выслушаем. Думаю, что хитрый лис Таислав не будет просто так за кого-то просить!

Они вошли, следуя друг за другом по старшинству, и встали напротив княжого кресла. На два шага впереди всех оказался толстяк-бородач, справа от него кряжистый мужчина средних лет, угрюмо сжимающий и разжимающий кулаки. Последним был сухощавый темноволосый юноша, на бледном лице которого выделялись густые и чуть отвисшие усы какого-то странного иссиня-чёрного цвета. По-девичьи длинные ресницы широко распахнулись, и ярко-голубые глаза его встретились со взглядом князя Буривоя.

Какие-то давно забытые чувства нежданно нахлынули на старика, вызывая в памяти странные образы и дикое смятение мыслей.

Усилием воли князь постарался отвлечься от них и сосредоточиться на толстяке:

— Что привело тебя сюда, Родогор? Почто требуешь разговора со мной? Неужто может быть более важное дело, чем подготовка к войне с ворогом?

— Не серчай на меня, государь! В этой войне стоящие перед тобой мужчины могут погибнуть и унести с собой тайну, которая хранилась по приказу деда твоего князя Волемира много лет! А мне бы этого не хотелось!

— Ты хочешь открыть её мне одному? — старик снисходительно улыбнулся.

— Нет, княже, мои слова должны услышать все! — непреклонная решимость слышалась в голосе Родогора.

— Пусть так и будет! Говори, вождь! — князь раздражённо поморщился.

Толстяк, игнорируя явное недовольство его действиями, прищурился и продолжил свою речь:

— Государь! У меня был брат. Звали его Отай. Он служил телохранителем у князя Волемира. И вот однажды князь приказал ему жениться на женщине, у которой родился маленький ребёнок. Взамен этого денег ему дал. Много. А чтобы не пошли лишние разговоры промеж людей, недалече от Новогорода построили по приказу князя посёлок, где Отая старостой сделали. Надо сказать, жена ему досталась не только красивая, но и дюже умная. Зажили они хорошо, да и посёлок благодаря женщине той шириться и богатеть стал.

— Ну и зачем ты всё это рассказываешь, вождь? Какая нам польза от слов услышанных? — по интонациям в голосе князя чувствовалось, что терпению его приходит конец.

Но вождь по-прежнему гнул свою линию:

— Сын той женщины перед тобой, государь. Имя ему Кужел. А с ним рядом стоит его сын. И зовут юношу Рославом!

— Какое дело мне до людей этих, Родогор? Ты испытываешь моё терпение!

— А мне более нечего сказать! Дозволь только им, княже, подойти к тебе и передать оставшуюся после смерти той женщины вещь, которая когда-то принадлежала тебе.

Повинуясь молчаливому кивку, Кужел и Рослав приблизились к креслу. Юноша вытянул вперёд руку. На его открытой ладони лежал массивный золотой перстень.

Сидящие за большим столом люди привстали со своих мест, пытаясь рассмотреть маленький предмет.

Дрожащими скрюченными пальцами князь Буривой взял перстень и поднёс к подслеповатым глазам. Ни