Война за Австрийское наследство. Часть 1. Война из-за Уха Дженкинса - Сергей Евгеньевич Мозгов

– Если Вы не остановитесь – прокричал британский капитан – я дам бортовой залп.

Французы не стали ждать приведения угрозы в исполнение и первыми разрядили свои орудия. Английские канониры, стоявшие в готовности, не замедлили с ответным залпом, и сражение началось.

Фрегат “Folkstone”, который во время этих переговоров сблизился с другим французским кораблем – 26-пушечным фрегатом “Flore” – тут же поддержал метод общения капитана Барнета.

К полуночи огонь двух английских кораблей заставил отклониться югу их более слабых противников.

В этот момент передовой французский корабль – 64-пушечный “Boree” – бывший до сих пор вне боя, замедлил ход и оказался между двумя парами дуэлянтов. Он открыл огонь с носа и кормы, поражая одновременно и “Dragon” и “Folkstone”.

В таком положении противники находились около часа. Никто не хотел уступать, хотя разрушения и потери с обеих сторон были серьезные. И только ночная мгла, пропитанная гарью и пороховым дымом, не позволявшая вести прицельный огонь, прекратила бой. Противники разошлись, потеряв друг друга из вида.

На рассвете англичане к своему немалому удивлению обнаружили, что их ночные визави вовсе не сбежали с места боя, как они на то рассчитывали, а стояли в дрейфе совсем неподалеку, вновь собравшись в компактную группу. Над каждым из трех кораблей развевались белые флаги, расшитые золотистыми лилиями. Весь их вид говорил, что они готовы были продолжить бой.

И хотя у Барнета теперь тоже было три корабля – ночью подошел отставший “Fevesham” – он предпочел уладить дело миром. Чтобы не потерять лицо, он еще раз предложил своим ночным противникам принять его офицера. Те согласились.

С «Дрэгона» была спущена уцелевшая шлюпка и через некоторое время, ступивший на палубу “Boree” английский офицер смог воочию убедиться, что они действительно имели дело с французами. Это были корабли под командой капитана де Кейлюса, возвращавшиеся домой из Вест-Индии, и которые уже имели в феврале подобную недружественную встречу с англичанами.

От имени Барнета офицер принес Кейлюсу извинения за досадную ошибку, чему виной было упрямство и вызывающее поведение капитана французского фрегата, который англичане атаковали первым, будучи уверенными, что перед ними испанцы.

Кейлюс ответил с иронией, что он вовсе не сердится на англичан за эту ошибку. Она послужила хорошим уроком его молодым офицерам, которые уже давно хотели понюхать пороха, но все не предоставлялось удобного случая.

Этот урок стоил французам 26 человек убитых (среди них капитан “Aquilon”) и 75 раненых. Англичане отделались 11 убитыми и 22 раненными. Хотя, скорее всего, эти цифры сильно занижены, судя по тому, что англичанам пришлось пережить в ту ночь.

Так прошло лето 1741 года. Не смотря на все просьбы Гэддока, никаких подкреплений из Англии не приходило. Постоянное крейсерство у Кадиса снижало боевые качества кораблей, не имевших возможности осуществить чистку днищ и серьезный ремонт. К тому же в сентябре произошла вспышка заболеваний на кораблях. Количество больных увеличилось на столько, что Гэддок счел необходимым отвести эскадру в Гибралтар. Три сотни тяжело больных моряков сразу же свезли на берег в госпиталь. Но нуждавшихся в медицинской помощи было гораздо больше. Койко-мест на всех не хватало.

Между тем, ситуация в зоне ответственности Гэддока становилась все более угрожающей. Сведения, приходившие из Барселоны, указывали на то, что собранные там войска уже, якобы, перевалили за 30 тысяч человек, и их число продолжало расти. По всему побережью зафрахтовывались суда для использования их под транспорты.

Такие крупные силы для захвата Менорки были не нужны. Все больше находили подтверждения слухи, что войска готовят к отправке в Италию. Хотя угроза Менорке при этом не становилась меньше. Испанцам ни что не мешало отправить часть собранных войск на остров, чтобы вернуть его в лоно испанской монархии.

Чтобы хоть как-то обеспечить безопасность Менорки, необходимо было иметь там, по меньшей мере, 4 линейных корабля для нейтрализации картахенской эскадры де ла Бена. В таком случае, перед Кадисом у Гэддока осталось бы лишь 8 линейных кораблей, в то время как дон Наварро после возвращения из Ферроля имел, как уже говорилось, 12 кораблей.

Было явно невозможно держать в блокаде одновременно два порта, удаленных друг от друга более чем на 600 миль, с силами меньшими, чем у неприятеля. Учитывая прошлогодний опыт, Гэддок не пошел на разделение своей эскадры. Посчитав, что кадисская эскадра представляет собой более серьезную угрозу, он решил остаться в Гибралтаре и ждать здесь подхода подкреплений.

Сбор испанских войск в Барселоне, похоже, по-настоящему встревожил британское правительство. В Лондоне, наконец-то, вняли настойчивым просьбам адмирала и обещали отправить ему подкрепление – целых 4 корабля. Но надеяться на их скорое прибытие не приходилось.

Подкрепления, предназначенные для эскадры Гэддока, вышли из Англии только 11 октября, спустя пять недель после того, как решение об их отправки было принято Советом (4 сентября).

Это были 4 корабля под командой капитана Корнуолла (Cornewall) “Bedford” (70), “Elizabeth” (70), “Marlborough” (90), “Essex” (70). На них возложили обязанность сопроводить в Средиземное море и Португалию торговый караван, в том числе и транспорты с военными грузами. (Задержка в отплытии кораблей была вызвана неготовностью этого каравана).

Плавание проходило в тяжелых условиях. 11ноября они попали в жестокий шторм, продолжавшийся несколько дней. “Marlborough”, получивший тяжелые повреждения, потерял связь с конвоем и продолжил плавание в одиночестве.

Между тем, остальные три корабля вместе с конвоем 24 ноября обогнули мыс Сен-Висенти в 35 лигах72 к югу от него. Борясь с восточным ветром, они медленно продвигались к Гибралтарскому проливу, когда на подходе к нему ночью увидели на ветре корабельные огни. При дневном свете выяснилось, что это была испанская эскадра. Корнуолл со всем своим конвоем резко повернул назад, уходя на запад. Испанцы бросились в погоню. Им удалось нагнать несколько отставших торговых судов и транспортов и захватить их.

Погоня продолжалась до глубокой ночи, когда англичане смогли оторваться от своих преследователей. При этом, правда, нарушилось единство конвоя, который распался на несколько групп и отдельных кораблей. Когда рассвело, Корнуолл увидел, что за ним следуют лишь несколько купцов. За день к нему присоединилась еще часть судов, но ни “Elizabeth”, ни “Essex” среди них не оказалось. Дальнейшие поиски ни к чему не привели. Боясь снова нарваться на испанцев, в случае продолжения плавания к Гибралтару, Корнуолл, имея с собой тихоходных торговцев, не стал искушать судьбу и направился в Лиссабон, как и предписывали ему инструкции. Через некоторое время в Лиссабон подтянулись и два других его линкора с оставшимися судами конвоя.

До Гибралтара посчастливилось