Вендская Русь - Николай Васильевич Соколов

– Куявский князь Самвит переселился сюда лет тридцать назад, когда глопяне захватили его земли на Висле, – сообщил Вальдар, отвечая на вопрос Кудри, откуда тут появились куявы[117]. – Старик умер три года назад и теперь здесь правит его сын Дир. После женитьбы на княжне соседнего племени древян[118] те окончательно признали за ним право на эти земли.

– А надолго мы тут остановились? – поинтересовался молодой купец.

– Пока не подойдет княжеский караван, в этом году мы поплывем дальше вместе, – пояснил ладейный старшина. – Но свободного места у меня на ладье больше нет, так что лучше ничего не покупай.

– Да я и не собираюсь, – пообещал тот. – Пойду просто поинтересуюсь здешними товарами и ценами.

Но на следующий день он все-таки не удержался и прикупил три бочонка свежего меда. Слишком заманчивой оказалась предложенная продавцом цена – почти в два раза ниже обычной. Вальдар, естественно, поворчал, но согласился их где-нибудь пристроить, соблазненный обещанным купцом угощением.

Погрузив бочонки с медом на ладью, они пошли на Подол, так назывался прибрежный поселок, в давно облюбованную ладейным старшиной корчму. Оказалось, Вальдар уже почти тридцать лет служил в городской варяжской дружине и по крайней мере раз десять плавал в Константинополь.

– Даже в качестве посла там побывал, – похвастался старшина, допивая первую кружку вина.

– Как это? – удивился Кудря.

– Я тогда совсем молодой был, вроде тебя, – почувствовав интерес собеседника, начал рассказывать Вальдар. – Плыли мы в Константинополь под началом Рогнальда, отца нынешнего гаутского князя. А на днепровских порогах тогда уже появились угры и начали взимать плату за проход через них. Не знаю, какие они запросили деньги, но Рогнальд отказался, понадеявшись на наши силы. Пришлось пробиваться с боями, и до низовий Днепра добрался лишь каждый третий дружинник.

– А при чем тут посольство? – спросил купец, разливая по кружкам красное как кровь вино.

– Притом, что вернуться домой тем же путем мы уже не могли. И Рогнальд предложил плыть в Константинополь, представившись там посольством от кагана русов. В этом случае появлялась надежда, что император ромеев поможет нам возвратиться на родину через земли болгар и франков.

– И они не поняли, что вы самозванцы?

– Тогда русы еще не плавали в Константинополь, торгуя обычно в Херсоне, но в столице ромеев о нас слышали. Знали там и о руских посольствах в Хазарию, где князь Радегаст по-старинному именовался каганом. А главное, у них уже были сведения о появлении в приморских степях угров, так что рассказ о сражениях с ними на порогах не вызвал подозрений.

– И ты видел императора? – полюбопытствовал Кудря. – Какой он из себя?

– Обычный человек, невысокий, чернявый, одетый в роскошные золотые одежды. Отнесся он к нам благосклонно, распорядившись обеспечить всем необходимым, и обещал помочь добраться на родину. Что позже и сделал, отправив нас со своим посольством к императору франков. А вот те заподозрили в нас соглядатаев[119] и задержали, пока не выяснилось что мы подданные князя русов, которых они называли восточными ободритами. Причем франков больше всего смутило, что греки именовали Радегаста каганом.

– А как князь отнесся к вашему самозванству?

– С пониманием. Мы ведь договорились с ромеями о торговле в самом Константинополе. Правда, куявскому князю Самвиту, племяннику Радегаста, пришлось улаживать вопрос с уграми о пропуске наших ладей. Но уже через год первый руский караван приплыл в столицу ромеев, где за товары давали в полтора раза больше, чем в Херсоне…

Уже начинало смеркаться, когда они, пошатываясь, вышли из корчмы. Ладейный старшина явно перебрал с вином, и Кудре пришлось тащить старика до лагеря. Там он, уложив Вальдара спать в палатке, решил сходить на Днепр проветриться. На реке дул легкий ветерок, и вода тихо плескалась о песчаный берег.

Скинув сапоги и сняв рубаху, Кудря зашел по колено в прозрачную чуть коричневатую воду и умылся. Бодрости от теплой как парное молоко воды особо не прибавилось, но стало немного легче.

– Искупаться решил? – поинтересовался проходивший мимо купца приказчик Креслав. – Скоро в море будем купаться. Наконец-то прибыл княжеский караван.

– И когда отплываем?

– Еще не знаю. Вот иду договориться.

Однако возглавлявшего караван княжеского тиуна Руальда он на месте не застал – тот ушел повидаться с куявским князем Диром. Вернулся Руальд уже затемно и на вопрос приказчика о продолжении плавания сразу заявил, что его людям нужна пара дней на отдых.

– Так, может, мы поплывем вперед, а за порогами вас подождем? – предложил Креслав.

– Ты же знаешь, что дальше мы должны плыть вместе, – напомнил княжеский тиун. – Зачем тогда спрашиваешь?

– Потому что опасаюсь длительной задержки на порогах, – пояснил приказчик. – У меня девятнадцать и у тебя восемнадцать ладей. А перетащить такое количество судов через пороги быстро не получится…

– Не понимаю, к чему этот пустой разговор, – перебил его раздраженно Руальд. – Я отвечаю за караван и не стану нарушать распоряжение князя о нашем совместном плавание. А когда мы отплывем, я сообщу тебе завтра.

Поняв, что большего от княжеского тиуна, возомнившего себя умнее других, не добиться, Креслав пожелал Руальду спокойной ночи и, раздосадованный его поведением, ушел.

«Похоже, намучаемся мы с этим занудой и упрямцем, – подумалось ему тогда. – Отвечает он за нас, придурок…»

Глава вторая

После ухода отряда Домбора на Крушвицу его брат Визимир и Дихон с оставшимся войском отступили, уводя преследователей подальше от столицы Куявии. Но на границе с ленчанами вдруг выяснилось, что глопяне повернули назад. Опасаясь за князя мазов, силы которого были невелики, теперь уже союзники пустились догонять своих недавних преследователей.

Однако, не доходя до Крушвицы, глопяне опять неожиданно свернули, теперь уже на запад в сторону Познани. Посоветовавшись, Дихон и Визимир продолжили погоню. Только у городка Калеша выяснилось, что, узнав о гибели Попеля и Сбыслава, ополченцы решили разойтись по домам, а остатки дружины Попеля ушли в земли соседей серадзян.

Возвращаясь, союзники разграбили несколько местечек, отказавшихся платить им выкуп, чем вызвали резкое недовольство великого князя русов и вендов, которое пришлось выслушать одному Дихону, так как Визимир в Крушвицу не поехал.

– А что такое? – удивился двоюродный брат, когда Мстивой начал его отчитывать. – Обычное на войне дело.

– После гибели Попеля и его брата война закончилась, и вы разоряли уже земли моего сына.

– Ну извини! Откуда нам было знать, что все погибли и теперь Ариберт князь глопян. Да и сожгли мы всего пару селений.

– По моим сведениям, намного больше, – резко заявил великий