Вендская Русь - Николай Васильевич Соколов

– Может, тогда съездить в Фессалоники? Говорят, тоже большой город.

– Не спеши, мы еще тут целый месяц пробудем. К тому же здесь можно оставлять нераспроданный товар до следующего приезда.

– Нет уж, спасибо! – резко отказался купец. – Даже их богу неизвестно, что будет с нами на следующий год.

– Ладно, попробую тебе помочь, – неожиданно предложил Креслав. – Сегодня в городе я случайно встретил знакомого переводчика канцелярии эпарха. Так вот давай вначале с ним посоветуемся, он меня как раз завтра пригласил в гости.

Отец Кудри в последнее время становился все более влиятельным членом купеческого товарищества, и приказчик рассчитывал, что помощь сыну Неговита при случае ему зачтется. Поэтому на следующий день он вместе с купцом отправился к Симеону.

Как-то лет десять назад руские купцы закупили большое количество сирийского шелка запрещенной к вывозу расцветки. Так вот, Симеон, выступая тогда защитником русов в суде, сумел не только доказать их невиновность, но и добился разрешения на вывоз купленного якобы для личного потребления шелка.

– Да, было дело, – подтвердил, угощая гостей вином и фруктами, Симеон. – Никогда не забуду того толстяка, обмотавшего себя длиннющим куском шелка. Правда, после того случая меня все реже стали приглашать в качестве переводчика.

– Серьезно пострадал из-за нас? – поинтересовался обеспокоенно Креслав.

– Да нет. Платили там все равно мало, – успокоил его хозяин. – Зато теперь состою в гильдии тавулариев[125], хотя работаю пока только в пригороде. Не слишком надежным для столицы я кажусь нашему старшине – примикерию.

– Надеюсь, со временем он изменит свое мнение, – предположил руский приказчик. – Главное, судя по хорошо отремонтированному дому, ты явно не бедствуешь. В прошлую нашу встречу у тебя здесь были почти развалины.

– Слава богу, денег на жизнь хватает, – подтвердил Симеон, перекрестившись. – Только не в них одних счастье… Ну да ладно, лучше расскажи, как ты живешь.

– У меня все хорошо – дом, семья, служба. Вожу торговые караваны, в этом году, как видишь, отправили сюда. А вот у моего товарища трудности. Гильдия аргиропратов так занизила цену на янтарь, что нет никакого смысла его продавать.

– Ну, это дело поправимое, – заметил хозяин. – В пригороде много монастырей, в которых имеются свои ювелирные мастерские. Обычно я беру за посредничество двадцатую часть с продажной стоимости, но не меньше двух номизм[126]. Если твоего молчаливого приятеля такие условия устроят, пусть завтра утром приходит сюда с янтарем.

Деловая хватка знакомого Креслава понравилась молодому купцу, и он решил воспользоваться услугами Симеона. И не ошибся. Уже на третий день сын Неговита избавился почти от всего янтаря, получив за него сегодня в одном из монастырей даже в два раза большую цену, чем платила гильдия аргиропратов.

Возвратившись в город, Кудря сразу занес Симеону его долю и пошел в портовую корчму, где они с Вальдаром снимали комнату. Там купец хранил большую часть привезенного и закупленного здесь товара, а ладейный старшина, редко покидающий корчму, присматривал за их общими вещами.

Однако в воротах Емельяна, ведущих в порт, почему-то стояли ромейские воины и никого туда не пропускали. Кудря решил обойти и попасть в гавань Феодосия через другие ворота, но и там проход был перекрыт воинами городской стражи. Услышав в толпе славянскую речь, он поинтересовался, что происходит в порту, у говоривших между собой, судя по одежде, селян.

– Говорят, драка, – сообщил тот, кто выглядел на вид помоложе. – Стража хотела их разнять, а те схватились за оружие. Туда уже направили еще две сотни воинов в помощь.

В порту, кроме руских ладей, находилось еще около сотни судов и лодок разных размеров, но их экипажи были в основном малочисленны. Так что вряд ли для усмирения кого-то из сирийцев или арабов понадобилось такое количество воинов.

Одолеваемый нехорошими предчувствиями Кудря поднялся на крепостную стену, где тоже толпился народ, и попытался рассмотреть, что происходит внизу. Но разобраться, что делается в застроенной двух- и трехэтажными зданиями жилой части порта, было трудно. Одно купцу стало ясно сразу – без участия в драке русов не обошлось.

Его предчувствия подтвердились через полчаса, когда городская стража повела к воротам Емельяна связанных участников драки, большинство из которых были русы. И судя по гневным и оскорбительным выкрикам находившихся на стене горожан, ничего хорошего пленников не ожидало.

Кудря поблагодарил богов, что, приехав в Константинополь, сразу обзавелся здешней одеждой и всегда надевал ее, выходя в город. Купец любил бродить по ромейской столице, прицениваясь к товарам и осматривая ее достопримечательности. Так что сейчас по виду он ничем не отличался от зажиточного горожанина.

Сознавая, что его предусмотрительность является лишь временной гарантией безопасности, Кудря задумался о своих дальнейших действиях. Больше всего сына Неговита сейчас беспокоило, что ромеи переписали не только товар, но и всех приехавших людей. А значит, есть от силы два-три дня, перед тем как они начнут его разыскивать.

Предположение купца подтвердил Симеон, когда Кудря, появившись у него тем же вечером, рассказал о случившемся в порту. Тавуларий хотел было сразу выдать беглеца властям, но тогда бы вскрылось его участие в торговых сделках, которое могло серьезно повредить репутации юриста. Поэтому он решил, что лучше будет помочь русу как можно быстрее покинуть Константинополь.

– Сегодня ты переночуешь здесь, а завтра отправишься в мое загородное поместье, – предложил озабоченный случившимся Симеон. – Мой слуга представит тебя управляющему как болгарского купца. Язык у вас одинаковый, так что подозрений ты не вызовешь. Поживешь там, пока не подвернется купеческий караван в Болгарию.

– А как же Креслав и остальные? – спросил растерянно Кудря.

– Их будут судить за вооруженный мятеж, если среди городской стражи есть на самом деле убитые, – жестко объяснил гостю тавуларий. – Сопротивление властям у нас серьезное преступление.

– Но я не могу уехать, не узнав, что с ними будет, – заявил неожиданно купец. – Ты можешь это выяснить? Там в корчме, где я жил, припрятано сорок номизм, и они твои, если мне поможешь.

– Ими уже наверняка поживилась портовая стража, – предположил Симеон.

– Тогда я заплачу тебе десять номизм из тех, что получил сегодня за янтарь.

– А как без денег будешь добираться домой?

– Это уже мои трудности, – заверил его Кудря. – Ну как, по рукам?

– Надо подумать, – не стал торопиться с ответом хозяин. – Иди пока отдыхай. А утром на свежую голову решим.

Предложение купца показалось тавуларию заманчивым. Выяснить судьбу арестованных русов не составляло большого труда. Смущало только, что если его гость будет объявлен в розыск, укрывательство беглеца уже превратится в преступление, за которое ему придется отвечать.